Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера - Джон Элдер Робисон (2014)

Рабыня и Тупица редко устраивали какие-нибудь совместные затеи. Однако оба они, и мать, и отец, симпатизировали Хендерсонам, поэтому на юбилей Уолтера поехали вместе. Мне Уолтер тоже нравился, – по крайней мере, тот Уолтер, которого я знал. Он преподавал английский в колледже Амхерст и носил коричневую вельветовую куртку. Был интересным собеседником и даже проявлял ко мне какой-то интерес. Родителям почему-то очень хотелось, чтобы я поехал на ту вечеринку вместе с ними.

Раньше я никогда не бывал на университетских вечеринках. Это были мероприятия для взрослых – как правило, для родительских друзей. Некоторые из этих взрослых были ничего, но другие казались мне заносчивыми и самодовольными, и они меня раздражали.

Я знал, что почему-то считаюсь неудачником, чудиком и отщепенцем, но в то же время я начал отчетливо понимать: кое-то из взрослых, со сладкими улыбками объяснявших мне, какое я чудовище и ничтожество, сами были полнейшими неудачниками. А на опыте вращения в музыкальных кругах я усвоил, что есть места, где чудикам только рады.

Рабыня сказала:

– Джон Элдер, имей в виду, Уолтер и Аннет прекрасно к тебе относятся. Они очень хотят, чтобы ты пришел к ним на вечеринку.

«Может, и прекрасно, – подумал я. – А может, они просто рассчитывают, что я послужу развлечением для гостей – ведь я такой странненький». Да, эта версия казалась куда правдоподобнее. Хендерсоны считали меня чудиком.

Тупица заявил:

– Сынок, ты, конечно, сам решай, но вообще-то они пригласили тебя персонально. А если отказываться от приглашений, то вскоре и приглашать перестанут.

Можно подумать, раньше меня хоть раз приглашали на вечеринки.

Я решил пойти, но ехать с родителями на машине отказался – поехал на своем мотоцикле.

Когда мы прибыли, во дворе Хендерсонов уже слонялась целая толпа гостей. Над накрытым столом был натянут тент, а еще гостей развлекала музыкой какая-то группа. Одет я был хуже всех. «У них, должно быть, у всех хорошее образование, престижная работа, семьи, – подумал я. – Но ничего. Я чистый. Я каждый день принимаю душ. У меня тут все будет в порядке».

По случаю юбилея Уолтер заказал особые карточки. Одну он вручил мне. Там значилось вот что:

Уолтеру Хендерсону – 40.

Лектор: охватил 40 разных тем.

Путешественник: объехал 40 разных стран.

Повар: умеет готовить 40 блюд.

Любовник: на счету 40 женщин.

Вечеринка выйдет как раз в моем вкусе, – я почувствовал это сразу.

Но пока я не знал, чем заняться, и просто стоял в толпе гостей. Меня заметила Аннет Хендерсон и повела знакомить с кем-то из своих друзей. Наверно, она хотела как лучше. Наскоро представив нас друг другу, она упорхнула – пасти очередного гостя. Ее приятель Джордж, с которым она меня познакомила, оказался напыщенным университетским преподавателем. Он попытался завести со мной светскую беседу.

– У нас сын – примерно ваш ровесник, – сказал он. – Мы им очень гордимся. Осенью он начнет учиться в Гарварде.

Подошла какая-то парочка, и женщина сказала:

– А наша дочка Дженет решила поступить в колледж Смит.[5] Так что она будет рядом с нами еще четыре года! А вы чем занимаетесь, юноша?

И все трое уставились на меня.

Я ничем особенным не занимался. И уж точно не собирался осенью идти в Гарвард. Каким-то образом я очутился в невероятном положении: на выпускном экзамене набрал 99 % баллов, и при этом вылетел из старших классов.

Моя растущая известность в местных музыкальных кругах на этих взрослых впечатления не произведет – только зафыркают, и все. Это я понимал, а потому про музыкальное оборудование смолчал.

– Вообще-то я уже начал работать, – скромно сказал я.