Двенадцать детей Парижа - Тим Уиллокс (2013)

С близкого расстояния башня выглядела еще более странной и хлипкой, чем снизу. Она больше напоминала построенную ребенком башенку, чем архитектурное сооружение, которым можно было бы гордиться. Три этажа представляли собой три хижины, громоздившиеся одна на другую: так, что каждая следующая была меньше предыдущей. Нижняя хижина стояла почти у самого края крыши, при этом все сооружение просело и накренилось, натянув веревку, один конец которой был обвязан вокруг башни, а другой прикреплен к вбитому в крышу железному кольцу.

Карла шагнула к Эстель:

– Ты знаешь, куда нам идти?

Девочка показала на восток, и у графини все похолодело внутри. Крыша дома Гриманда сменялась соседней, более крутой, а за ней тянулись другие, разного наклона и высоты. Сооружения, появлявшиеся здесь на протяжении нескольких столетий, больше походили на творения природы, чем человеческих рук. Под ногами был мох, влажный и скользкий.

– Ты уже ходила этой дорогой? – спросила Карла.

Эстель покачала головой, но, похоже, это ее не беспокоило.

– Тогда откуда ты знаешь, как спуститься вниз?

– С крыш всегда найдется выход. Чердаки, окна.

– Ты хочешь сказать, что мы проникнем в чей-то дом?

Юная спутница итальянки пожала плечами, словно ответ был очевиден.

Появился Гриманд. Он взял свою торбу, завязал узел на лямке, чтобы укоротить ее, и повесил на плечо Эстель. Торба была тяжелой, но девочка даже не поморщилась.

– Я не смогу пройти по этим крышам, – сказала графиня.

– Тогда я вас понесу, – заявил Младенец. – Не волнуйтесь. Пепин!

Гриманд подошел к своему молодому подручному и начал давать ему какие-то указания. Он ткнул пальцем в кусок корабельной мачты, отходившей от соседней крыши и подпиравшей башню. Пепин кивнул. Король воров вернулся, вытащил из сапога нож и принялся резать веревку.

– Отойдите, – приказал он Карле и Эстель.

Те попятились. Разрезанные волокна веревки встопорщились по обе стороны от лезвия.

– Давай, Пепин! – скомандовал Гриманд. – Не подведи.

Молодой человек выступил вперед и изо всех сил ударил кувалдой мачту в том месте, где она упиралась в башню. Скрипнули гвозди, и подпорка сместилась. Башня затрещала. Гриманд схватил почти перерезанную веревку и потянул назад. Треск усилился.

– Давай, Пепин! Еще один удар для Инфанта!

Парень снова взмахнул кувалдой. Подпорка накренилась, но устояла. Зарычав, Пепин размахнулся в третий раз. Мачта отделилась от башни и упала. Гриманд отпустил веревку, полоснул ножом по оставшимся волокнам и закрыл лицо руками, защищаясь от взметнувшихся в разные стороны концов веревки. Башня наклонилась в сторону двора. Король Кокейна бросился вперед, просунул ладони под приподнявшийся низ стены и присел на корточки, а потом выпрямился и одним мощным рывком опрокинул башню с края крыши во двор.

Грохот ломающегося дерева заглушил все остальные звуки.

Гриманд с улыбкой оглянулся на Карлу, и она, увидев его глаза, махнула ему рукой, выкрикивая его имя. Он обрадовался, как ребенок. Не в силах сдержать ликование, мужчина бросился к краю крыши, чтобы взглянуть на результат, и в следующий миг Пепин шагнул вперед и ткнул кувалдой ему в спину.

Гриманд полетел вниз.

У итальянки перехватило дыхание.

Парень смотрел на край крыши, сам не веря в то, что совершил.

Эстель побежала к Пепину, и женщина сдавленно вскрикнула.

Молодой человек повернулся к девочке и поднял кувалду.

Она приставила пистолет к его животу и выстрелила.

Пепин закричал. Удар пули и тяжесть кувалды сбросили его с крыши во двор.

Карла повернулась и посмотрела на уходящее вдаль нагромождение черепицы.