Но счастье и беда ходят рядом, и ликование Картера длилось меньше секунды. Его гигантская бабочка, повинуясь законам природы, вернулась на землю и ударилась с такой силой, что стяжки крыльев треснули, как спички, а подпорки, связанные с педалями, не выдержали сотрясения. Говард увидел прогуливающихся воскресным утром людей, которые, испугавшись, с криком бросились наутек. Они не могли бы сказать, что произошло: то ли у велосипеда отказали тормоза, то ли у Говарда помутился рассудок. Сам же экспериментатор, сделав сальто и перелетев через руль, приземлился на траву с таким ощущением, что у него все вроде бы цело и невредимо. А потом белая пелена встала перед глазами.

Когда Картер пришел в себя, он увидел перед собой испуганное лицо мисс Джонс. Возле нее он заметил Чарльза Чемберса. Оба тайно наблюдали за пробными полетами Картера во время воскресной прогулки.

– Тебе больно? – озабоченно спросила мисс Джонс.

Хотя Говарду казалось, будто она его воскресила к жизни, хотя у него дрожало все тело и в голове словно стучал паровой молот, хотя ему сейчас просто хотелось реветь, может, от боли, может, от злости, а может, от того и другого сразу, Картер нашел в себе силы, чтобы пошутить над катастрофой.

– Все не так уж плохо! – заявил он и выдавил из себя вымученную улыбку.

Ему было обидно не столько за злополучное предприятие, сколько за то, что свидетелями неудачи, его краха стала мисс Джонс вместе с этим музыкантом.

Когда Сара Джонс помогла ему выбраться из-под обломков летательного аппарата, ноги Картера подкосились и он рухнул ей на руки.

Это было совершенно непреднамеренно: ему вскружили голову чувства, он еще воспринимал полет как неудачу, но в то же время испытывал сладострастное блаженство. Под накрахмаленными рюшками блузы Говард почувствовал мягкие груди Сары, которые он сдавил своим телом. Инстинктивно воспользовавшись приступом своей слабости, он наслаждался этим чудесным ощущением дольше, чем можно было в данной ситуации. Картер не мог вспомнить, чтобы женщина держала его на руках: ни мать, ни Фанни, ни Кейт. Теперь он знал, как это чудесно, просто неописуемо.

Наконец мисс Джонс удалось поставить мальчика на ноги. Казалось, она не заметила его чувств, и Картер был рад этому. К счастью, его велосипед остался цел, разве что был погнут руль. Все трое – Сара Джонс, Чарльз Чемберс и Говард – начали собирать обломки летательного аппарата и водружать их на велосипед.

Сара Джонс заинтересовалась диковинной конструкцией. Она рассматривала различные детали и качала головой, будто хотела сказать: «Совсем неплохо для начала. Однако ты забыл, что человек способен лишь подражать природе, но не может копировать ее!»

Картер замер и удивленно взглянул на мисс Джонс. Он и не думал, что она поддержит его в конструкторских начинаниях. Не веря своему счастью, он произнес:

– Что вы об этом думаете, мисс Джонс?

Ответ заставил Говарда задуматься.

– Ты построил гигантскую бабочку…

– Да, в сто раз больше, чем в природе!

– Правильно. Но ведь не из того же самого материала.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Вы думаете, мой летательный аппарат был все-таки слишком тяжелым?

– Конечно.

– Мне казалось, что бабочка, в сто раз большая по размеру, может нести в сто раз больший вес. Разве не так?

Сара рассмеялась.

– Совсем необязательно. Вряд ли это действительно так, сам подумай. Бабочка едва ли весит три грамма. Значит, для полета ты не должен весить больше трехсот граммов. Это примерно как голубь. Очевидно, бабочки отказались использовать велосипед для полета.

Говарду было стыдно. Он выглядел нелепо и глупо.

– Мне кажется, бабочки – плохой пример для подражания. Умные люди, которые исследуют возможность летать, ориентируются скорее на птиц. Их полет проще скопировать.

– Вы считаете, я выставил себя дураком?