Вторая гробница - Филипп Ванденберг (2001)

Произнося каждое слово, Хейзлфорд с силой дергал своего сына за волосы, так что тот вскрикивал от боли. В конце концов отец отпустил Оуэна и, обернувшись к Сэндзу, охрипшим голосом произнес:

– Сэр, я искренне прошу у вас прощения!… Отцы не выбирают сыновей.

Хейзлфорд вдруг замолчал и бросил уничтожающий взгляд на сына. Потом он тихо, но с угрозой спросил:

– Может статься, что мой достопочтенный сынок украл сбережения и у мисс Джонс?

– Нет! – закричал Оуэн еще прежде, чем Хейзфорд закончил фразу. – Нет, я этого не делал, это был не я!

Но Хейзлфорд уже хлестко ударил правой рукой юношу по лицу. Потом еще, и еще, и еще.

– Да, это я! – завопил наконец Оуэн. – Это я взял деньги у мисс Джонс. Но я это сделал не для себя!

– А для кого же? – в неистовстве закричал Хейзлфорд, и парень в очередной раз получил звонкую оплеуху. – Для кого же?…

– Спинк! – ответил юноша и заревел, как ребенок. – Роберт Спинк потребовал, чтобы я украл для него деньги.

– Для чего? Его семья – самая богатая в Сваффхеме!

– Я не знаю. Наверняка не из нужды. Для Спинка любое нарушение закона – это развлечение… Просто для острых ощущений.

– Неужто ты такой тупица, чтобы выполнять требования этого мошенника?!

Оуэн лишь пожал плечами.

– Он обзывал меня тряпкой и грозился высмеять перед всеми. Я боялся.

Хейзлфорд искоса посмотрел на Сэндза.

– Что тут еще скажешь? Вымахал с платяной шкаф, а мозги как у майского жука. Сэр, вы, конечно, можете теперь обратиться в полицию. Но я вас убедительно прошу не делать этого, иначе вы меня просто убьете. – Потом он поклонился перед начальником таможни, как слуга в Бэкингемском дворце.

Сэндз начал собирать купюры – шесть однофунтовых банкнот с буквой «С» в правом нижнем углу.

– Нет еще двух шиллингов, – сухо заметил он, не поднимая глаз.

Хейзлфорд лихорадочно порылся в кармане брюк и выложил два шиллинга на стол. Сэндз взял деньги и сунул их во внутренний карман пиджака. Затем Гарольд вскользь заметил:

– Ну вот, я вернул свои деньги. На этом все для меня и кончится.

Сэндз привык мыслить трезво, когда дело касалось денег, поэтому он предложил:

– Я не откажусь, если сегодня ночью мы с женой будем вашими гостями.

Хейзлфорд дважды поклонился еще ниже, чем в первый раз, и вежливо ответил:

– Сэр, это будет честь для меня!

Значит, это был Спинк, этот Богом проклятый Роберт Спинк! После того как Говард Картер узнал об этом происшествии и о том, что прохвост Оуэн украл все деньги мисс Джонс, он непрестанно думал о мести. Оуэн смог отдать шестьдесят фунтов, остальное доплатил мистер Хейзлфорд. Как и следовало ожидать, Спинк отрицал свою причастность к этой безобразной мальчишеской шалости. Он утверждал, что вообще незнаком с Оуэном и в будущем не станет водиться с трактирными завсегдатаями и прочей чернью.

Несчастный случай с самодельной бабочкой закончился для Говарда благополучно, не оставив на нем и следа. Но с тех пор он был окрылен мыслью еще раз очутиться в объятиях мисс Джонс. Во время уроков он ни о чем не мог думать, кроме ее груди, теплоты, которая шла от нее, и о том, как она выглядит под этой блузой с рюшками. Женскую анатомию он знал только по рисункам из «National Geographie», где однажды увидел фото негритянки из Занзибара, которая была в чем мать родила, и из книги о Лувре, где тоже были изображены обнаженные статуи VII и VIII веков. Но это было давно, а то, что он чувствовал к мисс Джонс, казалось другим.

Предложение мисс Джонс проштудировать в школьной библиотеке книги по авиации Говард принял с радостью, ведь это была еще одна возможность повидаться с ней помимо уроков.