Вторая гробница - Филипп Ванденберг (2001)

– Мисс Джонс, – начал Картер после того, как немного успокоился, – вы получили мое письмо?

– Да, Говард, почтальон принес его сегодня утром.

– Но почему вы не приняли всерьез то, что я вам написал?

– Именно это я и сделала, Говард!

– Нет, не сделали!

– Сделала. Я как раз еду из Дидлингтон-холла.

Говард впервые посмотрел ей в глаза.

– Да, я отвезла статую лорду Амхерсту. Я ему рассказала что именно ты уговорил меня это сделать.

От такого заявления Сары Картер на мгновение потерял дар речи. Наконец он недоверчиво произнес:

– Вы действительно были в Дидлингтон-холле? Это правда?

– Я не вижу смысла лгать тебе. Лорд и леди Амхерст волнуются из-за того, что ты куда-то надолго исчез.

– А как отреагировал лорд? Я имею в виду, он дал понять, что узнал эту статую на моем рисунке?

– Я думаю, нет. Лорд Амхерст был так впечатлен, что едва не потерял дар речи. Он был еще больше взволнован, чем я, хотя у меня сердце чуть не выскочило из груди. Я не могла предугадать, как лорд поведет себя. Затем он немного успокоился, но все время повторял: «Бог мой, это невозможно!», а леди Маргарет вскрикнула: «Это чудо!» У меня было такое чувство, что они уже и не надеялись получить обратно статую. Нет, если бы у лорда Амхерста возникли подозрения, реакция была бы совершенно иной. Он был просто потрясен. У меня будто камень с души свалился. – Помолчав, Сара вдруг спросила: – Где же ты был, Говард?

Картер высвободился из ее объятий и, повесив голову, расстроено произнес:

– Я был в Спорле, Данхэме и Сваффхеме, искал свидетелей, которые смогли бы подтвердить, что не Спинк, а я спас Джейн Хэклтон!

– Ты все еще переживаешь из-за этой старой истории? Какой же ты упрямец!

– Я действительно упрямец! На празднике в Дидлингтон-холле произошел неприятный инцидент. Разговор зашел о Спинке, о том, что он – герой, спасший девочку из огня. Тут я стал возражать, что это не он, а я вынес ее из горящего дома. Но никто мне не поверил.

– И ты кого-нибудь нашел?

Говард покачал головой.

– Я говорил со многими свидетелями, но ни один из них не видел, как я вынес малышку. Канатчик Хэклтон вместе с семьей переехал в другой город, говорят, что в Ньюберри. И теперь я выгляжу как последний лжец.

– Ты так страдаешь от этого? – осторожно поинтересовалась Сара.

Не обращая внимания на ее вопрос, Картер вновь заговорил:

– Мисс Джонс, я же писал вам, что я больше не хочу вас видеть. Почему вы не обратили внимания на мою просьбу?

Сара Джонс сделала шаг к Картеру, и тот непроизвольно отступил назад, будто ее близость была для него неприятной.

– Я эту встречу специально не планировала, – серьезно сказала она. – Так сложились обстоятельства. Я должна тебе признаться, что я и без этого в ближайшие дни собиралась тебя отыскать, чтобы поговорить. Ты для меня слишком много значишь, чтобы я вот так запросто отпустила тебя. Говард, я люблю тебя. Я действительно люблю тебя!

Тут лицо Картера омрачилось яростью, и он закричал так, что по всему лесу пошло эхо:

– Вы меня обманули и предали! Я собственными глазами видел, как этот органист ночью прощался с вами. Можно любить лишь одного человека, мисс Джонс, его или меня! Но мне в этот раз не повезло. Поэтому я вас прошу: оставьте меня в покое!

Отчаянный голос Говарда звучал как призыв о помощи. Даже если он говорил какие-то другие слова, все равно слышалось: «Любите меня, мисс Джонс. Вы мне так нужны!» И Сара правильно поняла эти слова.

Она взяла его руки, будто Говард был ребенком, и внимательно посмотрела ему в глаза:

– Ты даже представить себе не можешь, что от одиночества я иногда не знаю, как быть дальше. Школа для девочек со всеми проблемами, этот инспектор Гренфелл и наши с тобой отношения – все это не дает мне покоя ни днем, ни ночью. Разве нельзя понять, почему я прошу совета у мужчины, который находится рядом? Просто совета, ничего больше.