Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

В 1875 году православные славяне Боснии и Герцеговины подняли восстание против своих мусульманских властителей. Год спустя мятеж охватил Болгарию. Турки отреагировали с особой жестокостью, направив нерегулярные части сжигать деревни. Десятки тысяч мирных жителей были убиты, что напомнило о зверствах времен греческой войны за независимость. «Болгарский ужас», как вскоре окрестили эти события, вызвал жаркие дебаты в Великобритании. Взывая к «нашей общей человечности», Гладстон, лидер либеральной оппозиции, требовал от правительства «приложить все усилия совместно с другими государствами Европы во имя уничтожения турецкого владычества в Болгарии». События на Балканах также способствовали изменению вектора российской геополитики. Новости о боснийской и болгарской резне стали достоянием прессы и общественности и породили «патриотический бум», затронувший и тех, кто обыкновенно оставался равнодушен (в первую очередь крестьян). Русская пресса почти единогласно призывала к военному вмешательству, на улицах городов проходили многолюдные демонстрации, повсюду раздавали прокламации, огромное число добровольцев устремилось воевать на Балканы.[738] К апрелю 1877 года Россия объявила войну Турции, отринув былые территориальные претензии и возглавив интервенцию во имя, как выразился князь Горчаков, соблюдения условия, что «независимость и целостность Турции должны опираться на гарантии, каковых требуют человечество [так в оригинале], христианская Европа и интересы мира».[739] К январю 1878 года русские вышли к Константинополю. Вскоре после этого Порта запросила мира. Сан-Стефанский договор в марте 1878 года не зафиксировал прямого расширения территории России, однако «отрезал» значительную часть европейской империи Турции. На картах появилась громадная Болгария, простиравшаяся от Дуная на севере до Эгейского моря на юге, от Черного моря на востоке до Албании (не вошедшей в новое государство) на западе. Стратегическая карта Балкан коренным образом трансформировалась.

Очередной удар по целостности Османской империи сильно встревожил великие державы. Австрия опасалась оказаться следующей. Великобританию в равной степени беспокоило продвижение русских на Ближний Восток. Главной целью англичан, как сформулировал Дизраэли в декабре 1876 года, было не поддержать борьбу балканских христиан за свободу, а вытеснить русских из Турции. Если сохранится «Великая Болгария», созданная в Сан-Стефано по настоянию России, русские получат отличный плацдарм для подготовки к захвату Константинополя. Поэтому в проливы направили эскадру Королевского флота. Для Бисмарка, с другой стороны, речь шла не о «благополучии Турции» или ее подданных, но о «последствиях возможного конфликта» между Россией и Австро-Венгрией. Немецкий канцлер отчаянно пытался избежать необходимости выбирать между двумя великими державами. Нейтралитет не сулил выгод, поскольку попросту лишал Бисмарка рычагов давления. В своем знаменитом «Киссингенском указе»[740] середины июня 1877 года Бисмарк подчеркивал, что следствием текущей нестабильности вполне может оказаться возрождение «кошмара коалиций», того самого «кошмара, который будет (возможно) длиться вечно и станет явью немецкого министра». Безопасность Германии, другими словами, была неразрывно связана с судьбой европейского баланса сил.