Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

В 1898–1903 годах международная напряженность привела к веренице кризисов, которые преобразили систему межгосударственных отношений. Первой жертвой пала Куба, где общее ухудшение гуманитарной ситуации, призывы к интервенции со стороны общественного мнения США и нарастание опасений вмешательства третьей силы в конце концов вынудили Вашингтон действовать. «Нельзя говорить, – сообщил президент Уильям Мак-Кинли критикам, – что все происходит в другой стране, принадлежащей другому народу, и потому нас не касается». Напротив, добавил президент, «эти события требуют нашего вмешательства, ибо они происходят у наших дверей».[785] Словом, типично берковское вмешательство по праву «близости». В конце апреля 1898 года президент упредил принятие суровой резолюции Конгресса о военной интервенции и одностороннее признание независимости Кубы объявлением войны Испании. Как сказал сам Мак-Кинли полгода спустя, это была «война за человечность», когда следовало «воспользоваться случаем и расширить границы свободы».[786] Испанские силы вскоре потерпели поражение на суше и на море. Гораздо более спорным виделся вопрос, как поступить с испанскими владениями в Америке. Оставшись без опеки, предостерегал лидер республиканцев Генри Кэбот Лодж, Куба «сделается Гаити или Санто-Доминго… не располагая собственной доктриной Монро для предотвращения внешней агрессии».[787]

Тем временем длительная борьба за превосходство в Центральной Африке между Великобританией и Францией достигла своей кульминации. Обе державы быстро заполнили «вакуум», оставленный поражением итальянцев при Адуе, распадом египетской империи и последующим крахом государства махдистов. В начале 1898 года французский исследователь и армейский офицер Жан-Батист Маршан достиг Фашоды; две недели спустя он столкнулся с британским генералом Гербертом Китченером, который возвращался после разгрома войска махдистов в Омдурмане. Война за «египетское наследство», которая бушевала после взятия Хартума силами Махди, грозила перерасти в полномасштабный европейский конфликт. Франции предстояло выбирать между схваткой за расширение колониальных владений ради паритета сил с Германией и достижением той же цели за счет умерения колониальных аппетитов посредством уступок Лондону. Париж выбрал отступление, избавился от своей доли в Центральной Африке по максимальной цене. Фашода, как и в целом французские заморские владения, выполнили свою задачу: их обменяли на возможность союза с Великобританией, от которого зависела безопасность Франции в Европе.