Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

Впрочем, на данный момент всеобщее внимание привлекал Горбачев. Советский лидер понимал, что СССР больше не может позволить себе поддержание необходимого глобального военного статуса. Следовало чем-то пожертвовать, особенно в Центральной и Восточной Европе, которые составляли наиболее значительную статью расходов. Затраты на стремление соответствовать военным программам Рейгана заставили Москву поступиться своей властью. В декабре 1988 года Горбачев объявил, что Советский Союз в одностороннем порядке сокращает армию на полмиллиона человек, главным образом в Восточной Европе, а также выводит из Европы все ядерные ракеты малой дальности. Он также публично намекнул, что позволит странам – участницам Организации Варшавского договора идти далее своим путем. «Доктрина Брежнева» умерла. В том же месяце Горбачев приступил к осуществлению программы радикальных внутренних реформ, чтобы мобилизовать население в поддержку перестройки, посредством созыва съезда народных депутатов, две трети из которых предполагалось избрать тайным голосованием. Независимые кандидаты тоже могли участвовать в выборах – при условии, что их платформа «не противоречит конституции или законам Советского Союза» (на практике это условие никому не навязывалось).[1402] В Польше возобновились беспорядки, что вынудило правительство согласиться на «переговоры за круглым столом» с «Солидарностью» и вскоре после этого объявить свободные выборы.

Идеологический и геополитический вакуум, возникший в Центральной и Восточной Европе, быстро заполнили с помощью демократических революций, которые прокатились волной по странам Варшавского договора в 1989 году. В конце марта 1989 года выборы народных депутатов в СССР привели в парламент радикалов, твердо намеренных продолжать перестройку. Националисты восторжествовали в Прибалтике, где отныне даже местные коммунистические лидеры оказались в конфронтации с Москвой. Примерно тогда же венгерские коммунисты согласились провести свободные выборы. В июне 1989 года «Солидарность» разгромила компартию на выборах, что привело к переговорам о процедуре передачи власти в Польше. В том же месяце встревоженное нарастанием демократической активности дома и глобальным отступлением коммунизма китайское правительство жестоко расправилось с демонстрантами на площади Тяньаньмэнь в Пекине. В Восточной Германии, Чехословакии, Румынии и Болгарии партийные лидеры не могли решить, означает ли «новый ветер» из Москвы кардинальную перемену политики или является временным отклонением от привычной линии, какие нередко случались в прошлом. Хонеккер объявил, что Берлинская стена простоит еще пятьдесят и даже сто лет. Чаушеску, который в любом случае был сам себе законом, также «зарыл топор войны». Теперь, когда о поддержке Советской армии можно было забыть, а Польша оказалась фактически «потерянной», вопрос стоял так: уступят ли восточноевропейские режимы власть мирно или все произойдет по китайскому сценарию?