Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

Демократическая революция 1989–1990 годов ускорила развитие кризиса европейской государственной системы. Конечно, важнейшим звеном была Германия.[1406] Канцлер Коль перехватил инициативу в конце ноября 1989 года, обнародовав программу «десяти шагов» по «преодолению раскола Европы и раскола Германии». Он предлагал создать конфедерацию двух немецких государств «во имя учреждения федерации», каковая в должный срок приведет к реальному объединению Германии. Эту интеграцию следует «встроить» в диалог Востока и Запада и в широкий процесс европейского сотрудничества. Коль утверждал, что «ЕС не должен заканчиваться на Эльбе; наоборот, сообщество должно двигаться на восток», чтобы «послужить фундаментом подлинной и всесторонней общеевропейской интеграции». Настойчивость Коля диктовалась двумя факторами. Прежде всего, необходимо было остановить поток беженцев из Восточной Германии, ведь существовала реальная опасность того, что немецкий народ самостоятельно воссоединится на территории Федеративной Республики Германии. Во-вторых, канцлер отчетливо сознавал, сколь шатким является внутреннее положение Горбачева, и понимал, что маятник может качнуться в другую сторону в любую минуту, как это неизменно случалось в ходе предыдущих попыток реформ. Поэтому Коль так стремился воспользоваться этим окном возможностей, открывшимся, быть может, лишь на мгновение.

Распад ГДР и инициатива Коля вызвали замешательство в европейских столицах. На следующий день после падения Берлинской стены Горбачев предупредил Джорджа Буша, что «эмоциональные заявления», звучащие из Западной Германии, представляют собой «категорическое отрицание послевоенного устройства, то есть факта существования двух немецких государств», и угрожают «дестабилизацией… не только Центральной Европе, но и в мировых масштабах».[1407] Британское и французское правительства тоже находились в оппозиции объединению Германии, каковое, по их мнению, было чревато крахом текущего соотношения сил в Европе. Новые демократические правительства Польши и Чехословакии были обеспокоены тем, что объединившаяся Германия может потребовать пересмотра границ и возвращения беженцев. В последующие месяцы все эти правительства искали способы так или иначе предотвратить или хотя бы замедлить процесс объединения Восточной и Западной Германий. Горбачев неоднократно заявлял, что такой исход неприемлем. Французский президент нанес официальный визит в ГДР ради повышения статуса правительства Ганса Модрова и с целью помешать «ускоренному поглощению» Восточной Германии ФРГ. Поляки требовали, чтобы с ними обязательно проконсультировались. Пожалуй, самое серьезное противодействие объединению оказала Маргарет Тэтчер, которая верила, что «Германия снова будет доминировать в Европе».[1408] Тэтчер созвала специальную встречу экспертов в загородной резиденции премьер-министра в Чекерсе, чтобы услышать от специалистов, можно ли «доверять» объединенной Германии.

Решающей оказалась позиция Америки.[1409] Вашингтон уже давно и открыто поддерживал идею объединения двух Германий в надежде установить тесные рабочие отношения с новым государством. Когда барьеры рухнули, основной задачей администрации США стала необходимость обеспечить европейское единство, не погубить сплоченность Североатлантического альянса и не позволить тем самым реализоваться «коварным» советским долгосрочным планам. По этой причине Государственный департамент в середине ноября официально заявил, что «Соединенные Штаты должны поддержать немецкое самоопределение, не имея в виду конкретного его результата»; это объединение «должно быть мирным и постепенным», должно «уважать все прочие существующие границы» и соответствовать «обязательствам Германии по НАТО и в рамках Европейского сообщества».[1410]