Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс (2013)

Влияние балканских кризисов на европейскую интеграцию было огромным. Бывший комиссар ЕС по внешним связям Крис Паттен называл эти кризисы «нижней точкой в послевоенной истории Европы, которая обнажила разрыв между нашими притязаниями на статус европейцев и нашей способностью решительно действовать вместе».[1476] Первый верховный представитель ЕС по международным делам охарактеризовал регион как «место рождения внешней политики ЕС».[1477] Союз категорически не желал вновь испытать унижение, которому подвергся в Боснии, и пусть война за Косово обошлась гораздо дешевле по количеству жертв, многие европейские лидеры до сих пор не могли оправиться от потрясения, вызванного тем, насколько Европа зависима, оказывается, от военной поддержки США.[1478] Рубеж тысячелетий поэтому ознаменовался укреплением европейской военно-политической интеграции и расширением НАТО, которым руководила Германия.[1479] Выступая на заседании Европейского парламента в Страсбурге, министр иностранных дел Германии Фишер заявил, что может понадобиться создать «ядро Европы» из государств, стремящихся к интеграции, чтобы сохранять набранный темп по мере расширения Союза и обеспечить ЕС возможность уверенно противостоять новым вызовам впереди. Для этого, по мнению Фишера, следует сделать ЕС более прозрачным и демократическим, предоставив больше полномочий Европейскому парламенту, добившись подотчетности учреждений ЕС и учредив должность избираемого прямым голосованием президента. Фишер надеялся, что такая «углубленная» интеграция «существенно снизит риски и соблазны, объективно проистекающие из размеров Германии и ее центрального положения». Европейский союз, иными словами, должен превзойти Mittellage.[1480]

Однако вспыхнули жаркие споры о том, какой должна быть эта единая Европа. Многие считали, что континент выступает пионером новой формы «гражданской» власти, которая «отменяет» традиционную национальную геополитику, и потому не должен пытаться превратить себя в сверхдержаву по американскому образцу.[1481] Этим людям хотелось, чтобы Европа стала (или осталась) неким подобием былой Священной Римской империи, легитимной структурой, а вовсе не сверхдержавой. В данном контексте европейская интеграция была способом предотвратить войны, в первую очередь немецкую агрессию; именно поэтому не имело смысла предусматривать для Союза военный потенциал. Вместо этого европейцам следует укреплять экономическое, политическое и культурное сотрудничество в сферах предотвращения конфликтов, послевоенного восстановления и распространения западных ценностей через мирное вовлечение.[1482] Такая постановка вопроса особенно импонировала немцам, поскольку освобождала Германию от обязанности размещать войска где-либо в поддержку общеевропейских интересов. В то же время горький опыт бывшей Югославии и опасения по поводу распространения оружия массового уничтожения убеждали большинство европейцев в необходимости более надежного подхода.