Тайна имения Велл - Кэтрин Чантер (2015)

Когда-то я была брокером веры и торговала акциями на безумном фьючерсном рынке, который охватил всю страдающую от засухи страну. Я проводила долгие часы в офисе, а бывшего мужа использовала в качестве няни. Вполне в духе отношений, которые сложились в мире в то время. Мы транслировали стримы с наших вечерних богослужений, проходящих при свете языков пламени костров и свечей. Я воображала себе их: собравшихся перед экранами компьютеров, задержавшихся поздно на работе служащих, готовых в любую секунду свернуть окно, если появится босс; матерей семейств, проскользнувших к себе в спальни, пока их супруги смотрят новости; пожилых леди в креслах; подростков со своими подружками. Так, по крайней мере, свидетельствовали цифры. Я много времени проводила в «центре» вместе с Амалией и Евой. Газовый нагреватель включен. Воздух в фургончике спертый, удушливый. Мы набираем слова, которые зародились в моем мозгу утром, вносим поправки на сайт и проверяем счета. Ева была человеком, которому удавалось невозможное: живя погруженной в веру Розы в тиши Велла, она умудрялась действовать как человек из реального мира. Опыт работы в США породил в душе Евы уверенность в том, что ничего зазорного в прибыльности религиозной деятельности нет. Любое предприятие должно инвестировать в свое будущее и расширяться. Дороти говорила, что у Розы есть свои планы на каждую из нас. Каждая владеет своим языком для выражения воли Розы. Она изъясняется языком живописи, я облекаю волю Розы в слова, Джеки говорит на незнакомых языках, а Ева владеет языком финансов. Я спросила насчет Амалии. Дороти сказала, что тут дело в харизме. Амалия утверждает волю Розы посредством своей харизмы.

Моя роль кузнеца слова была тягостной и опустошающей. Пока Люсьен спокойно спал в соседней спальне, я большую часть ночи проводила без сна. Полагаясь на печку внизу, толстую ткань флисовой толстовки и полуперчатки, которые сохраняли тепло тела, я работала за своим лэптопом, отвечая на молитвы тысяч приверженцев Розы. Сестра Амалия выбирала те, на которые ответить следовало мне, на остальные она отвечала от моего имени сама. Крики одиночества и горя вспыхивали на экране подобно крикам у врат чистилища. Сообщения, все увеличиваясь в своем числе, приходили из всех уголков королевства, со всего мира.

«Помолитесь за нас, Матушка Рут. Мой муж потерял работу».

«Мой сын совершил дурной поступок. Может ли Роза его простить?»

«Роза дарует нам дождь. Утром я ощутила это по рукам. Благослови Розу».

«Я вдова. Все, что у меня теперь осталось, – это Роза. Помолитесь за меня в моем одиночестве».

Часы протекали в гипнотическом беспамятстве. Иногда я просыпалась утром, лежа на полу спальни. Я не помнила, что делала ночью. Единственным материальным свидетельством была длинная череда сообщений, на которые я ответила по интернету. Когда я отвечала на одну мольбу, тотчас же появлялась другая. Зажигались виртуальные свечи, мерцая на экране, взывая к моему сопереживанию.

Кликните на Роза, когда вы молитесь о дожде.