Тайна имения Велл - Кэтрин Чантер (2015)

– Не знаю, виновна ты в его смерти или нет. Даже если виновна, по существу это ничего не меняет, так как это сделала не настоящая ты. Я не знаю, как это объяснить понятнее.

– Не старайся, все равно это ничего не меняет.

Я попыталась высвободиться, но он мне не позволил.

– Это все равно как если бы моя мама или кто-нибудь из тех, кого я хорошо знаю, сказал бы мне, что сделал что-то ужасное. Даже если бы моя мама и совершила что-нибудь плохое, это не отменяет того факта, что она моя мама и замечательный человек. Понимаешь? Это могла совершить только другая Рут, больная, находившаяся в состоянии постоянного стресса. Ты испытывала ужаснейшее давление: правительство хотело получить твою землю, твой брак распадался из-за сестер и всей этой чуши. Ты все время читаешь в газетах о людях, которых нельзя судить за их поступки по тем или иным причинам.

Повисло непродолжительное молчание. Мы сидели, прикованные друг к другу желанием получить от другого то, в чем нуждались. Я отдернула руки.

– Есть вещи, мальчик мой, которые ты все равно не сможешь изменить, что бы ты мне ни говорил, например, не сможешь избавить меня от чувства вины.

На следующее утро, когда я проснулась, его на дежурстве не оказалось. Я испугалась того, что вчера мы были слишком близки, Третий увидел в этом то, что хотел увидеть, и добился, чтобы Мальчишку перевели. Я зря паниковала. Аноним сказал, что Мальчишка отправился на похороны Хью. Мне самой хотелось присутствовать на похоронах и попросить у него прощения, вот только я вовремя не потрудилась обратиться за разрешением. К тому же мое присутствие могло не понравиться семье покойного. Появилась приятная новость: приказ ограничить мое заточение пределами дома отменен. Пути Господни по-прежнему остаются для меня неисповедимы, но они не более запутаны, чем процедуры государственного судопроизводства. В любом случае теперь я могла пойти в сад и оплакивать кончину Хью, сидя на том месте, где мы с ним сиживали часами. Я сожалела о том, что ему так и не довелось попробовать дикой малины, растущей за скамьей. Не удалось мне также нарвать ему пакетик крыжовника. Он бы отнес его домой и полакомился со сливками, которые дает его обожаемая корова джерсийской породы. Ему такое угощение наверняка понравилось бы. Он дал мне так много, а я его ни разу по-настоящему не отблагодарила.

В таком расположении духа я плохо подготовилась к возвращению Мальчишки с похорон. Он был немножко навеселе. От вчерашней серьезности не осталось и следа. Очевидно, преподобный Хью завещал, чтобы пришедшие на похороны отдали должное его внушительной коллекции редкого ирландского солодового виски. Мальчишка, отчаянно жестикулируя, многословно описывал поминки, которые на поверку оказались довольно веселым мероприятием, этаким днем благодарения жизни, прожитой не зря. Мальчишка заявил, что и на его поминках будет так же весело, а затем плюхнулся на скамейку у заднего входа. Я заметила, что, если учесть, в каком мире мы теперь живем, это может случиться раньше, чем он думает.

– Ты мне, часом, виски не прихватил? – поинтересовалась я.

– Ничего, кроме фруктового пирога и… коровы.

– Коровы?

– Да, коровы.

Оказалось, это не бред пьяного. Хью распорядился, чтобы после его смерти корова жила в Велле. Дочь Хью привезет ее, как только получит разрешение, а на это много времени не потребуется.

– Он завещал мне свою красивую корову?

– В полнейшее распоряжение.

– Я этого не заслужила.

– Ну, ты ее получишь, хочешь ты этого или нет.

– Когда? Мальчишка! Приди в чувство. Я серьезно.

– Завтра.

Мальчишка изменился в лице и, пошатываясь, заковылял к амбару.