Тайна имения Велл - Кэтрин Чантер (2015)

Марк прогромыхал по ступенькам, ничего не сказав мне в ответ. Он спустился вроде бы к завтраку, но сквозь маленькое окошко на лестничной площадке я видела, как муж стоит в своем зеленом свитере между рядами нашей проросшей озимой пшеницы. Рядом с ним Брю – смотрит на хозяина с непоколебимой преданностью. Нагнувшись, Марк подобрал перо и почесал им небритое лицо. Когда он вернулся на кухню, я не знала, что сбегает у него по лицу – слезы или капли дождя. Мне хотелось осушить их своими поцелуями, но между нами уже возникла пропасть и моя любовь не была достаточно сильной, чтобы ее преодолеть.

Вместо этого я вытерла свои глаза и предложила связаться с человеком из ЧКБС или получить лицензию и провести трубопровод другим фермерам. По крайней мере, местные увидят, что мы не воспринимаем нашу удачу как нечто само собой разумеющееся.

– Твои «местные» повели себя вчера чертовски грубо. Они могут, если пожелают, хоть повеситься. Мне наплевать, – ответил Марк, затем тяжело опустился за стол и взъерошил волосы руками. – Послушай, Рут! Труба, которую ты предлагаешь провести, не спасет их от засухи.

Он взял в руку ложку, словно собирался начать есть, но замер, поднял голову, взглянул на свое искаженное отражение, а затем сказал:

– Не за тем мы сюда перебрались, чтобы пронырливые бюрократы толпами шныряли по нашей земле с измерительными приборами и портативными метеорологическими станциями. Мы только и будем, что заполнять формуляры да испрашивать дозволения. Следующим шагом, ты это и сама знаешь, будет принудительная продажа нашей земли правительству. Мы перебрались сюда, чтобы сбежать подальше от всего этого дерьма, и пока это нам вполне удавалось… вполне удавалось, – сказал Марк, помешивая овсянку.

Густая каша. Яйца вкрутую. Подгоревшие гренки. Я сказала, что дерьмо достало нас и здесь. Марк резко отодвинул стул, схватил шарф и сказал, что ему надо все хорошенько обдумать. Я согласилась. Пусть думает столько, сколько ему надо. Я уверена, что спешить не следовало. Гренки я скормила псу, яйца оставила на обед, овсянку соскребла в мусорное ведро, промахнулась и все перепачкала. Волосы спадали мне на глаза. По щекам катились слезы. Я очень сердилась. Я не хотела убирать… просто пнула ногой ведро. Глубокую тарелку опустила в кухонную раковину с такой силой, что она треснула.

Первое письмо от Мониторинговой службы наблюдения за засухой пришло на следующее утро. Аэрофотосъемка выявила чрезмерно высокий уровень влагозадержания на нашей земле. Они просили разрешения пробурить небольшую скважину ради научных изысканий. Второе письмо пришло три дня спустя. Так как мы в срок ничего не ответили на первое письмо и не выдвинули никаких возражений, нас уведомляли, что работы по бурению начнутся в самое ближайшее время. Третье, четвертое, пятое и последующие письма, а их было огромное множество, сообщали о полном праве государства использовать нашу землю, бурить на ней, заниматься всем, что оно сочтет во благо, и даже реквизировать ее. Марк сказал, что будет бороться… бороться… бороться… бороться… В гневе от стучал кулаком по столу. Положив ладонь ему на кулак, я попыталась его угомонить, убедить в том, что мир катится в такую яму, что иметь закон на своей стороне – еще недостаточно.