Проклятие семьи Грин - Стивен Ван Дайн (1928)

– Нет, сэр. Пока мистер Честер не крикнул нам наверх одеваться и спускаться.

Вэнс встал и повернулся к окну, выходившему на Ист-Ривер.

– Спасибо, фрау Маннхайм. Будьте так добры, позовите старшую горничную… Как ее… Хемминг?

Ни слова не говоря, кухарка удалилась, и ее место заняла высокая, не очень опрятная женщина с безжалостно зачесанными назад волосами. Ее резкие черты дышали благонравием. На ней было цельное черное платье и добротные туфли без каблуков. Строгое выражение лица еще больше подчеркивалось толстыми линзами очков.

Вэнс расположился у камина.

– Насколько я понял, Хемминг, вы вчера не слышали выстрелов и узнали о трагедии только от мистера Грина.

Женщина отрывисто и значительно кивнула.

– Бог меня пощадил, – произнесла она скрипучим голосом, – хотя этой трагедии, как вы сказали, следовало ожидать. Если желаете знать мое мнение, это божий промысел.

– В общем-то не желаем, но благодарю, что поделились. Так без Господа здесь не обошлось?

– Да. Грины – безбожники и нечестивцы. – Ее голос дышал религиозным пылом, а вызывающий взгляд заставил Честера неловко засмеяться. – «И восстану на них, говорит Господь Саваоф, и истреблю… имя и весь остаток, и сына, и дочь, и внука» – только внука у них нет – «и вымету их метлою истребительною, говорит Господь Саваоф».

Вэнс задумчиво ее разглядывал.

– Вам нужно внимательнее читать Исаию… И кого же Господь выбрал в качестве метлы? Есть какие-либо небесные сведения на этот счет?

Горничная поджала губы.

– Кто знает?

– Действительно, кто?.. Полагаю, вчерашние события на бренной земле вас не удивили?

– Неисповедимы пути господни.

– Можете вернуться к изучению Библии, – вздохнул Вэнс. – Только en route[22] передайте Бартон, что мы жаждем ее видеть.

Женщина чопорно встала и выплыла из гостиной, держась так прямо, словно линейку проглотила.

Вошла Бартон, явно напуганная. Но даже страх не мог совершенно изгнать ее врожденное кокетство. Она встревоженно и несколько застенчиво смотрела на нас, одной рукой разглаживая за ухом прядь каштановых волос. Вэнс поправил монокль.

– Голубой вам пойдет значительно больше, Бартон, – с самым серьезным видом посоветовал он, – с вашей смуглой кожей это гораздо эффектнее, чем вишневый.

Тревога девушки улетучилась, и она удивленно и слегка игриво посмотрела на Вэнса.

– А позвал я вас сюда вот зачем… Скажите, мистер Грин вас целовал?

– Мистер Грин… Который? – пролепетала она в полном замешательстве.

При этом вопросе Честер резко выпрямился на стуле и в бешенстве хотел было что-то возразить, однако слова застряли у него в горле, и он только в безмолвном негодовании повернулся к окружному прокурору.

У Вэнса дрогнул уголок рта.

– Не важно, Бартон, – тут же добавил он.

– А вы разве не спросите меня… про вчерашнее? – На ее лице явственно читалось разочарование.

– Ах, простите! Вы знаете, что произошло?

– Нет, конечно. Я же спала…

– Ну да, ну да. Поэтому больше беспокоить вас вопросами я не стану. – И он добродушно ее отпустил.

– Черт побери, Маркхэм! – возопил Грин, когда Бартон удалилась. – Шуточки этого… этого господина… ни в какие ворота!..

Маркхэм и сам не одобрял фривольности Вэнса.

– Не понимаю, что нам дадут ваши несерьезные вопросы, – произнес он, усилием воли подавляя раздражение.

– Потому что вы до сих пор верите в ограбление. Если прав мистер Грин, то нам важно ознакомиться со здешней обстановкой. И не менее важно завоевать доверие слуг. Отсюда и мои якобы не относящиеся к делу замечания. Я хочу составить мнение об актерах этой сцены, и, по-моему, получается на удивление недурно. Уже наметилось несколько прелюбопытнейших версий.

Не успел Маркхэм ответить, как в передней показался Спроут. Он открыл парадную дверь и почтительно кого-то приветствовал. Грин немедленно последовал за ним.