– Ты договорился с ним, верно? Пока ты расследовал торговлю коксом, ты до безумия влюбился в Александрию Коул. Ты нашел героин вместе с кокаином и решил заключить с Руссо маленькую сделку. Когда Тодд Джеффрис и его люди из УБН смотрели в другую сторону, ты стащил героин. Это сводило обвинения против Руссо практически к нулю, и он получил минимальный срок. А взамен ты захотел взять тело Александрии и владеть ее душой. Ты хотел награды, и Руссо с готовностью вручил ее тебе за непомерную цену – Александрия стала ценой вашей сделки. Ты придержал часть героина для Александрии и ухитрился продать остальное. Вот откуда ты взял наличные для Сэма Спеллинга, когда он тебя шантажировал. Ты знал, что эту наличку невозможно отследить…

– Заткнись! – выкрикнул Манеру и прицелился О’Брайену в голову.

– Ты знал, что без труда сфабрикуешь обвинение против Чарли Уильямса. Тебе надо было только следить и ждать, а потом нанести удар. Ты знал, что если я не найду связь между тобой и Александрией, тебя никогда не поймают. Поэтому ты и нацелил меня на «Оз» и своего сутенера Джонатана Руссо. Ты считал, что либо я убью его, и он замолчит навсегда, либо он убьет меня, и новое расследование убийства Александрии прекратится. И все это началось в тот момент, когда Сэм Спеллинг собирался выйти на свободу и захотел срубить с тебя еще деньжат. Он связался с тобой. Кристиан, твой план почти сработал. Ты едва не убил его на ступенях суда. Если бы у тебя получилось, твоя темная тайна была бы похоронена вместе со Спеллингом, а Чарли Уильямса казнили бы за твое первое преступление.

Манеру ухмыльнулся.

– Да, О’Брайен, впечатляет. Но вся твоя детективная работа сейчас ни черта не стоит, поскольку я держу тебя на прицеле. Я контролирую ситуацию, а ты беспомощно стоишь и ждешь, пока они готовят Уильямса к иголке. Приятно было познакомиться с тобой, детектив.

О’Брайен взглянул на часы. 5:51. Осталось девять минут.

Губы Манеру растянулись в ухмылке, его лицо блестело от дождя, во взгляде пылала ненависть.

– Время Чарли Уильямса вышло! Как вышло время того тупого охранника и его жены. Жадный Сэм Спеллинг… Перед смертью он пытался о чем-то болтать. А еще священник. Это ты, О’Брайен! Ты заставил меня убить этих людей. Прошло столько лет, и тебе понадобилось вмешаться. Теперь твоя очередь. Ты умрешь быстро и безболезненно.

Манеру прицелился в лоб О’Брайену, и тут по статуе и рядам деревьев пробежал свет фар. Манеру отвел взгляд всего на секунду. Но бывшему копу этого было достаточно. Он схватил руку, держащую пистолет, и саданул о статую. Пистолет выпал. Манеру выхватил из-за пояса нож и ударил. Кончик лезвия распорол О’Брайену плечо. О’Брайен врезал Манеру кулаком в губы, и тот грохнулся на землю, но тут же вскочил и перебросил нож в правую руку.

– Ты и правда решил, что справишься со мной?

Он сделал выпад, нож прошел в дюйме от живота О’Брайена. О’Брайен резко присел, набрал полные горсти грязи и швырнул ее в дикие, безумные глаза Манеру.

– Поешь земли, мерзавец!

О’Брайен захватил кисть Манеру и, удерживая руку с ножом слева, толкнул агента к статуе. Правое предплечье врезалось Манеру в лицо, и тот ударился головой о статую. О’Брайен старался прижать нож к шее Манеру. Руки у мужчин дрожали от напряжения, мышцы вздулись, а лица заливал дождь. О’Брайену удалось направить кончик лезвия на горло Манеру.

– Шон! Не надо! Не убивай его! Пусть этим займется штат! – закричал детектив Дэн Грант.

Грант и двое помощников шерифа с пистолетами и фонарями, направленными Манеру в голову. Грант прижал ствол пистолета ко лбу Манеру и скомандовал:

– Брось нож!

О’Брайен выкрутил Манеру кисть, и нож шлепнулся на землю.

– Держите его на месте! – крикнул О’Брайен сквозь шум дождя.

– Этот парень не уйдет дальше камеры смертников, – отозвался Дэн. – Бобби, защелкни на нем браслеты.

96