Двадцать четвертая буква - Том Лоу (2010)

– Возможно, я отыскал подсказку на фото луны, которое ты мне отправил. Я сравнил его с обрезанным крупным планом рисунка отца Каллахана, который мне прислал Дэн Грант. Похоже, это связано с одним художником пятнадцатого века. Многие люди считали его помешанным. Но, учитывая познания отца Каллахана в истории искусств, тут есть смысл.

– Какой?

– Этот художник использовал символ омеги. Многие его работы посвящены добру и злу, небесам и аду… Это может объяснять три шестерки.

О’Брайен подумал о том вечере, когда нашел отца Каллахана мертвым – открытые глаза были прикованы к витражу.

– Шон, ты должен это увидеть.

67

Когда О’Брайен неторопливо подъехал к тренажерному залу на Шестой улице, уже стемнело и накрапывал дождь. Зал помещался в двухэтажном здании в стиле арт-деко, отремонтированном и выкрашенном в оттенок чуть светлее ломтика свежей дыни. На красной неоновой вывеске под холщовым тентом значилось:

ТРЕНАЖЕРНЫЙ ЗАЛ НА ШЕСТОЙ УЛИЦЕ

ОБУЧЕНИЕ БОКСУ, ДЖИУ-ДЖИТСУ И ТАЙ-ЧИ

ЛУЧШИЕ В МИРЕ СИЛОВЫЕ ТРЕНИРОВКИ И АЭРОБИКА

О’Брайен прочитал вывеску, пока проезжал мимо, сделал круг и припарковался за квартал, на Семьдесят первой улице. Он шел под дождем, наблюдая за светом фар, проносящимся по мрачным мокрым улицам, и за неоном, лавой затекающим в темные лужи.

О’Брайен заметил женщину, которая вылезла из машины, припаркованной на противоположной стороне улицы. Женщина обеими руками поправила мини-юбку, зашла под навес, чтобы закурить сигарету, выпустила клуб дыма через плечо и пошла дальше. Ее каблуки отбивали барабанную дробь по мокрому тротуару.

Мужчина в машине отъехал от обочины, газанул на блестящей от дождя улице, потом притормозил у поворота – стоп-сигналы оставили на мостовой красный след – и исчез.

О’Брайен подошел к передней двери зала на Шестой улице. У обочины стояли «Кадиллак Эскалада», белый пикап «Шеви» и желтый «Феррари». Черные буквы надписи на дынного цвета двери, имитирующие японские иероглифы, были составлены из маленьких самурайских мечей. Надпись гласила:

БОКС – КИКБОКСИНГ – КАРАТЕ

ЗАНЯТИЯ С ГРУШАМИ – ЛИЧНЫЕ ТРЕНЕРЫ

ЛУЧШИЕ В МИРЕ УПРАЖНЕНИЯ

ДЛЯ ТЕЛА И ДУХА

Вход в логово драконов, подумал О’Брайен, открывая дверь в громкую музыку и запах тренировочного пота. Вестибюль напоминал зал славы. На обеих стенах висели фотографии боксеров и знаменитостей мира бокса. Кид Гэвилан. Шугар Рамос. Кид Чоклит. Сталлоне. Али. Мики Рурк. Форман. Шугар Рэй. Анджело Данди. Среди них была и старая черно-белая фотография, на которой Эрнест Хемингуэй стоял на ринге против мужчины помельче. Под фотографией значилось: «Пончо и Папа».

О’Брайен слышал звуки глухих ударов по боксерским мешкам, трескотню груш, звон металла о металл, жужжание машин и рок-н-ролл из динамиков. Поворачивая за угол, ко входу в зал, О’Брайен думал: увидит он Карлоса Салазара поднимающим тяжести, бьющим по мешку или готовым снести ему, О’Брайену, голову.

О’Брайен вошел в зал. За стойкой администратора было пусто. В дальнем конце зала висел большой американский флаг. С десяток мужчин занимались на тренажерах, поднимали штанги или крутили педали велотренажеров, еще человек пять работали с тяжелыми мешками. С беспроводными наушниками на головах, они молотили по мешкам в ритме слышной только им музыки.

В зале было два отдельных ринга. Тренеры на рингах одобряли удары, били сами или издевались над боксерами. В руках они держали доски, а боксеры лупили по ним кулаками в легких перчатках.

О’Брайен встал рядом со свободным мешком. С этого места он старался разглядеть как можно больше лиц. В основном – мужчины. В основном – белые. На обнаженных торсах много татуировок. Тестостерона в воздухе не меньше, чем запаха пота.

Латиноамериканка лет двадцати пяти с прекрасной фигурой, в узких черных шортах и розовых боксерских перчатках, спарринговала с тренером.