Без надежды на искупление - Майкл Р. Флетчер (2015)

«Возможно, я и сломлен, но Кёниг все еще жаждет того, что я предлагаю; жаждет того, чем я являюсь. Я отомщу за себя. Я стану Кёнигом!»

Когда Приятие снова смог стоять, он присоединился к своим братьям-доппелям. Как побитые собаки, они избегали смотреть ему в глаза – «А я-то еще думал, что это я пострадал от побоев!» – и делали вид, будто ничего не случилось. Вырванный у Приятия глаз плавал в банке с мутным рассолом, которая стояла на столе у Кёнига. Несомненно, выставлен в качестве напоминания.

Все три доппеля смиренно высказывали свое мнение, когда их об этом спрашивали. Будь у Кёнига чувство юмора, они бы послушно смеялись сейчас над его шутками. Под видом кротости Приятия скрывалось то, что он замышляет убийство – желает уничтожить и Кёнига, и доппелей.

Первым должен умереть Отречение. Его неустанные проповеди о том, как мудро никому не доверять, слишком задевали за живое. Когда Отречения не будет, Кёниг переключится на Беспокойство, а тот станет проповедовать страх. Хотя страхи Кёнига способны какое-то время его защищать, со временем они его изнурят и лишат сил. Рано или поздно его желание быть принятым приведет его обратно к Приятию. А когда именно этот доппель потребуется Кёнигу больше всего, Приятие отнимет у него тяжелую мантию власти.

Доппеля не так легко убить. Если бы это было просто, Кёниг, возможно, давно бы уничтожил их, а не терпел бы их мучительное присутствие. Приятие никак не мог придумать, как сделать так, чтобы гибель Отречения казалась наступившей в результате несчастного случая. Но все же важно, чтобы Кёниг не заподозрил, что за этим стоит он. Приятие, внимательно наблюдавший за зеркалом, когда никто не смотрел, осознал, что ему требуется найти какой-то язык для общения с отражениями. Они могут быть ему полезны.

Довольно скоро отражения показали ему, когда никто другой не смотрел в зеркало, именно то, что он хотел увидеть, – вспыхнувшую ненадолго картину из будущего. Приятие увидел себя самого, заманивающего Отречение к зеркалу. Пока Беспокойство в ужасе стоял на достаточном расстоянии, отражения затащили Отречение, отбивавшегося и вопившего, к себе в зеркало.

Все стало совершенно понятно. У Отречения из-за самой его природы никогда не могло появиться того, что было у Приятия, а именно союзников.

Теперь последнему оставалось только найти подходящий момент, чтобы воспользоваться помощью новообретенных друзей.

Глава 13

Софисты говорят, что все мы едины, все мы часть целого, кроме которого ничего не существует. В этом они прикасаются к истине. Во всей реальности есть только одно существо. Я сам. Вы – каждый из вас – всего лишь раздражающие, неприятные аспекты моей раздробленной личности. Вы не согласны? Конечно не согласны! Я тоже не согласился бы!

Цвайфельсшиксал, философ мерере

Закутавшись в одежды, из-под которых шел дым и тянуло запахом паленой плоти, Гехирн Шлехтес проехала по мосту в Зельбстхас через полчаса после того, как последние лучи солнца исчезли за горизонтом. Она не обратила никакого внимания на смену декораций. Этот мост означал для нее возвращение домой. Понимая, что впереди ее ждет еще два дня нелегкого пути, она уже чувствовала, как сердце наполняет радость. Если бы ей только удалось поймать тех трех агентов Ванфор Штеллунг до того, как они затеряются среди многочисленных жителей города Зельбстхас, она вернулась бы как герой. И тогда бы Ауфшлагу Хоэ осталось только утереться, глядя на ее победу, да, утереть нос, весь в расширенных сосудиках и похожий на картошку.