Скажи машине «спокойной ночи» - Кэти Уильямс (2018)

– Да. Джосайя, – соглашается она, но не добавляет ни слова. Она не говорит мне, почему его подозревает.

«Из-за того, что вы двое были вместе?» – хочу спросить я. Эта мысль не выходит у меня из головы всю неделю. Но я не могу спросить, потому что тогда Сафф решит, что мне не все равно. Хотя, может быть, поэтому она и не говорит мне. Надо попросить ее не беспокоиться о том, что мне типа не все равно. Надо сказать ей, что мне пофиг. На нее и Джосайю. На нее. На все. Я должен ей это сказать.

Вместо этого я говорю:

– Ты не задумывалась о том, что они могли сделать это все вместе? То есть весь класс?

Сафф отворачивается к окну, дышит на него, а затем стирает оставшийся след.

– Конечно. Но я стараюсь об этом не задумываться. Слишком хреново делается от таких мыслей.

– Извини.

Она удивленно оглядывается.

– Почему ты извиняешься?

– Не знаю. За то, что сказал, что это могли сделать все.

– Но ты прав. Это возможно.

– Нет, это был кто-то один, – говорю я, хотя, конечно, не знаю, правда ли это.

– Единственное, в чем я уверена, – это не ты, – говорит Сафф, глядя мне в глаза.

– Ага, это не я.

Ее лицо озаряется улыбкой, мимолетной, как звон ее браслетов. Есть – и сразу же нет.

Собрание вот-вот начнется, поэтому мы заходим в школу.

Смитти в учительской нет, он поступил куда лучше. Он вышел на улицу и сел в свою машину, чтобы (не так уж) тайно покурить. Первой в класс заходит Сафф, а я жду в коридоре. Оказывается, я нервничаю. Сердце бешено колотится в груди. Несколько месяцев назад мне пришлось бы сесть и спрятать голову между коленей, но теперь у меня достаточно сил, чтобы устоять на ногах. Наверное, это уже кое-что. Так бы сказали врачи. Стоять, когда тебе нужно стоять. Сила. Я считаю до тридцати, затем захожу в класс.

– Ретт! – кричит Линус так, как будто не прошел целый год и я никогда от них не уходил. – Дружище! – Он улыбается во весь рот, руки широко и приветственно распростерты. Ко мне бросаются две девушки, Бринн и Лида. («Ты так хорошо выглядишь, намного лучше!» «Да на твоих щеках румянец!») Эти две сделали бы из меня проект, если бы могли.

Астрид лениво машет рукой, а Элли восклицает: «Привет, тощий!», заставляя пару человек бросить на нее убийственные взгляды, которые она игнорирует. Джосайя молчит, пока я не встречаюсь с ним взглядом. Как обычно, его челка остро нуждается в стрижке. «Привет, чувак», – говорит он так тихо, что только я понимаю эти слова, потому что мне удается прочитать их по его губам.

Класс обставлен как для семинара, поэтому вместо парт стоит круглый стол и вращающиеся кресла. Бринн и Лида приглашают меня разместиться во главе стола, где обычно сидит учитель.

– Ты вернулся? – спрашивает Линус.

И мне кажется, что я мог бы. Я мог бы сказать «да» и вот так просто вернуться в свой класс в школе «Сенека», как раз на последний год. Школа позволила бы мне это сделать. Врачи тоже. Мама была бы вне себя от радости. Но я смотрю на них, на эти слишком знакомые одиннадцать лиц, и просто не могу. Я не знаю, как это объяснить. Не из-за того, что они что-то сделали, и не потому, что я думаю, что они это сделают. Я просто знаю, что если вернусь, то снова перестану есть. И, послушайте, я не говорю, что хочу есть. Но, может быть, мне впервые хочется захотеть.

Джосайя уставился на свои колени. Все остальные смотрят на меня. Губы Сафф приоткрыты, как будто она готова ответить за меня, если я не смогу этого сделать.

– Нет. Я делаю проект для школы, – говорю я и уточняю: – Кибершколы. – И остатки их разочарования от того, что я не вернусь в «Сенеку», смывает восхищением от Apricity, которую я положил на стол.