– Да. Нет. Все это чертова машина.

– Она сообщила, что у тебя есть что рассказать. Я подумал, – я смущенно пожимаю плечами, – что ты мог бы рассказать это мне.

Он склоняет голову, пальцами барабаня по губам. Джосайя так раздумывает.

– Машина считает, что тебе станет лучше, если ты расскажешь мне, – говорю я. – Ты будешь счастливее.

– Не знаю, хочу ли я чувствовать себя счастливее, – бормочет он.

– С чего тебе не хотеть быть счастливым? Если ты можешь? – И я понимаю, что это почти тот же вопрос, что мне задала Сафф.

Он поднимает голову.

– Я не знаю, заслуживаю ли я этого. А ты знаешь?

А я-то знаю. О да, друг, я знаю.

– Дело в Сафф, верно? – говорю я. – Дело в той ночи.

Джосайя пару секунд смотрит на меня, а затем просто встает и выходит из комнаты. Я спрашиваю себя, должен ли я идти за ним или вообще уйти из квартиры. Однако он возвращается и бросает что-то мне на колени – листок бумаги. Сначала я думаю, что, возможно, это доза зома, но листок слишком большой для нее и непрозрачный. Это обычная бумага, на которой написано:

СЧАСТЬЕ ЖДЕТ!

ЕСЛИ ВЫ ВЫПОЛНИТЕ СЛЕДУЮЩИЕ

ТРИ ДЕЙСТВИЯ:

ИЗУЧИТЕ ИНОСТРАННЫЙ ЯЗЫК

БУДЕТЕ УХАЖИВАТЬ ЗА СВОИМ

СИМПАТИЧНЫМ ЛИЦОМ

КУПИТЕ ЛИМОННОЕ МЫЛО FRANGESSE ™

Но только не совсем так. Каждая из рекомендаций была исправлена серебристой ручкой.

СЧАСТЬЕ ЖДЕТ!

ЕСЛИ ВЫ ВЫПОЛНИТЕ СЛЕДУЮЩИЕ

ТРИ ДЕЙСТВИЯ:

ПЕРЕСКАЖЕТЕ ИНОСТРАННЫЙ ЯЗЫК ГОЛОЙ

СБРЕЕТЕ ЛЕВУЮ БРОВЬ

СЪЕДИТЕ ЛИМОННОЕ МЫЛО FRANGESSE ™

Почерк незнаком, да это и не обязательно. Я уже знаю, чей он. Джосайя наблюдает за мной сквозь свою длиннющую челку, ожидая, когда я закончу читать и во всем разберусь. И я это делаю. Загадка Сафф. Я ее решил.

– Она сама это сделала, – говорю я.

Джосайя кивает.

– Она сама приняла дозу и попросила тебя сказать, что ей делать, когда она будет под кайфом, – продолжаю я. – Она заставила тебя пообещать.

Мне не нужно спрашивать, почему Сафф выбрала Джосайю, чтобы помочь осуществить ее наказание. Если она вытрясла из него обещание, то он его выполнит. Джосайя хороший парень. Вот почему он был моим другом. Джосайя – герой-с-моральным-кодексом, без дураков. Но только сейчас у него не такой уж геройский вид. Он, кажись, побледнел и выглядит довольно ужасно.

– Я не знал, что она собирается принять дозу так, – говорит он. – Она дождалась моего обещания, а затем приклеила зом на ключицу. Если так близко к шее, вырубает напрочь.

– Она ничего не помнит о той ночи.

– На ключицу, – повторяет он. – Удивительно, что она вообще что-то помнит о той неделе. Я сам бы на это не пошел, Ретт. Правда. Но мы играли в эту глупую игру…

– Я знаю. Она была козлом отпущения.

Он смотрит на свои руки так, словно только что обнаружил, что они лежат на коленях.

– Я сделал это не потому, что она была козлом отпущения. Как раз наоборот. Я сделал это, потому что она меня попросила. И я подумал, что козел отпущения заслуживает… уважения. Она объяснила мне, почему хотела это сделать.

– Из-за того, как она вела себя с Астрид?

– Она сказала, что ей нужно знать, каково это. Как чувствовала себя Астрид. Она сказала, что боится стать тем, кто не может чувствовать.

– Значит, ты сделал это, – говорю я.

– Да. Сделал. Но я забрал мыло, когда ее начало тошнить. Этого было достаточно. Я позвал Элли. Мы помогли ей убраться и одеться и отправили домой.

Я задаю еще один вопрос, хотя уже знаю на него ответ:

– Почему ты ей не сказал? Ну, после всего. Почему вы с Элли не сказали Сафф, что все это сделала она сама?