Хоббит. Путешествие по книге - Кори Олсен (2012)

Четвертый, и последний, перечень прозвищ-загадок, которыми Бильбо награждает себя, начинается сравнительно скромно и подчеркивает значимость Бильбо лишь за счет того, каких удивительных знакомых он повстречал в путешествии: «Я – друг медведей и гость орлов». Однако далее Бильбо переключается на последнюю триаду прозвищ: «Находящий кольца, Приносящий счастье, Ездок на бочках». К этому моменту Бильбо просто распирает от самоуверенности и важности, он откровенно хвалится. Да, он и правда приносящий счастье, но насчет нашедшего [40] кольцо Бильбо несколько погрешил против от истины, а то и вовсе наврал [41] . Последнее из перечисленных прозвищ – роковой просчет Бильбо. Ему не стоило оглашать слово «ездок на бочках» и суждено впоследствии горько пожалеть о сказанном – когда слово «бочка» приведет к разрушению Озерного города – вернее, ускорит его.

То, что роковое слово сорвалось у Бильбо с языка, именно когда он преисполнился самодовольства, когда он торжествует, «очень довольный своими загадками», – это не случайность. Собираясь покинуть пещеру, Бильбо вновь чувствует удовлетворение: он «так был доволен собой, доволен тем, как умно вел беседу со Смогом», уверен в том, что он, Бильбо, и правда таков, каким себя описал, – неуязвимый герой, находчивый, хитроумный, наделенный волшебными свойствами, удивительно везучий, способный запросто болтать с драконами и даже дразнить их, как он делает, съязвив «напоследок, стремглав удирая по туннелю». Еще до того, как Бильбо успевает пожалеть, что сболтнул про бочки, новоприобретенную спесь с хоббита сбивает мощный залп драконьего огня, а вместе с ним Бильбо поражают страх и боль: «пламя и пар из ноздрей обожгли Бильбо, так что он мчался, спотыкаясь, точно слепой, от страха и боли». Когда Бильбо улепетывает по туннелю и драконье пламя жжет ему затылок и пятки, это отрезвляет заважничавшего было хоббита. Бильбо больше не будет важничать, дракон отучил его от зазнайства – и Бильбо вновь смотрит на себя трезво.

Приступ похвальбы заводит Бильбо слишком далеко, и зазнайство на какое-то время опьяняет хоббита, пересилив здравый смысл. Однако реплики Бильбо до и после разговора с драконом помогают нам разобраться в том, как соотносится безумный туковский мир, окружающий Бильбо, и обыденный бэггинсовский мир, в который Бильбо так жаждет вернуться. Прежде чем отправиться в логово дракона во второй раз, Бильбо бодро заявляет гномам: «„У всякого дракона есть слабое место“, – говаривал мой отец, но думаю, что он основывался не на личном опыте». Давайте на минутку остановимся и поразмыслим над этой репликой – и тогда она произведет на нас ошеломляющее впечатление. Банго Бэггинс, воплощенная благопристойность и унылая предсказуемость, давал Бильбо некий совет по части драконов, который подходит к нынешнему положению Бильбо? Конечно, сам Банго никогда не пускался на поиски приключений, и Бильбо твердо уверен, что отец его говорил исходя не из собственного опыта. Но Банго явно наслушался каких-то историй, и даже в его образцово-приличной и заурядной жизни все-таки нашлось место для мудрости, извлеченной из преданий и легенд, которые все еще рассказывали друг другу хоббиты. Как вы, наверное, помните, Бильбо в детстве и юности обожал рассказы Гэндальфа, и, судя по всему, он кое-что знает о троллях, волках и истории падения эльфийского города Гондолина. Более того, проницательный Бильбо совершенно прав. Несмотря на утверждение Смога, будто все сведения о драконьих животах, имеющиеся у Бильбо, «устарели», у этого дракона и правда есть свое слабое место. Таким образом становится ясно, что даже самый почтенный и не склонный к риску Бэггинс может почерпнуть кое-что полезное из старых легенд и рассказов о приключениях.