Здесь же, но уже по дороге домой, приходит время прощаться с миром драконов и волшебников. «Последний Домашний Приют» теперь становится «первым». Правда, Ривенделл больше не служит границей между диким и добропорядочным: теперь он отделяет великое от малого. Бильбо возвращается домой, к мелким тревогам и повседневным заботам, из мира, где судьбы целых народов решаются в великих битвах. Эльфы Ривенделла и их песни помогают Бильбо вернуться к жизни в мире простых вещей.

Так же как и в первый раз, эльфы приветствуют Бильбо в Ривенделле радостной и сердечной песней, которая перекликается с той, что они исполняли для Гэндальфа и компании.

The dragon is withered,

His bones are now crumbled;

His armour is shivered,

His splendour is humbled!

Though sword shall be rusted,

And throne and crown perish

With strength that men trusted

And wealth that they cherish,

Here grass is still growing,

And leaves are yet swinging,

The white water fl owing,

And elves are yet singing

Come! Tra-la-la-lally!

Come back to the valley!

Дракон уничтожен, / развеяны кости, / разбиты доспехи, / повержено величие! / И хотя меч заржавеет, / трон и корона падут / от силы, в которую верит человек, / и от богатства, которое ему любо, / ничего не останется – здесь по-прежнему растут травы / и покачиваются листья, / струятся белые воды, / а эльфы поют: / «Придите! Тра-ля-ля! / Вернитесь в долину!»

Первый куплет относится непосредственно к приключению Бильбо, так как он начинается с прославления гибели дракона. Но вместо того чтобы сосредоточиться на делах Бильбо, певцы поступают иначе и представляют более широкую картину событий. В первых четырех строчках подчеркивается, что дракон убит, несмотря на крепость его доспехов. Смерть дракона – пример поверженного величия. Второе четверостишие развивает этот мотив и указывает, что гибель ждет даже то, что кажется на первый взгляд несокрушимым: мечи, троны, сила и богатство – всему приходит конец.

В последнем четверостишии перед припевом эльфы поют о том, что находится вокруг них. Они используют глаголы несовершенного вида, чтобы подчеркнуть незавершенность действия. Трава, листья, река и сами эльфы – все это перед нами. Однако теперь эта констатация фактов, которая прямо восходит к первой песне, больше не кажется ложным выводом. Заданный предыдущими четверостишиями контекст проясняет значение утверждений: то, во что «человек верит», – война, могущество, власть – всего лишь эфемерные вещи, их век конечен. Простые же вещи – листья, травы, дурацкие песенки эльфов – будут жить вечно, ведь они постоянно возрождаются.Во втором куплете эльфы возвращаются к теме сокровища, потому что именно оно было целью путешествия Бильбо, из-за него он когда-то покинул Ривенделл.

The stars are far brighter

Than gems without measure,

The moon is far whiter

Than silver in treasure;

The fi re is more shining

On hearth in the gloaming

Than gold won by mining,

So why go a-roaming?

O! Tra-la-la-lally

Come back to the Valley.

Звезды сверкают ярче, / чем россыпи драгоценных камней; / луна блестит краше, / чем серебро в сокровищнице; / в сумерках огонь / в очаге вьется жарче, / чем золото, добытое в копях, – / зачем же скитаться? / O! Тра-ля-ля! / Вернитесь в долину.

Эльфы поют о том, что звездное небо красотой превосходит любую сокровищницу. И раз уж звезды, луна и огонь в очагах эльфов сияют ярче, чем драгоценности в сокровищницах, «зачем же скитаться»? Медленные воды реки, в которых отражается эльфийский лес, не только просуществуют дольше, чем ожерелья и золотые кубки, но и несравнимо желаннее величайшей из диковин, которой обладает человек. Третий куплет обращен прямо к путешественникам.

O! Where are you going,

So late in returning?

The river is fl owing,

The stars are all burning!