Хоббит. Путешествие по книге - Кори Олсен (2012)

Большой такт и мудрость Толкин проявляет и в том, как знакомит ребенка-читателя с другими, более серьезными составляющими рассказа. Когда Торин описывает красоты и роскошь гномьего царства стародавних времен, повествуя о нападении дракона Смога, то упоминает золото и самоцветы, но самым ярким образом, доказывающим баснословное мастерство гномов, становятся «диковиннейшие волшебные игрушки». А когда он расписывает эпоху процветания гномьего царства, то краеугольным камнем в этом описании служит то, что «ярмарка игрушек в Дейле считалась чудом Севера». Удивительно, но как раз после этой фразы Торин переключается на зловещие темы: «Все это, несомненно, и привлекло внимание дракона». Получается, что Толкин едва ли не заявляет, что жадного Смога приманили в основном великолепные игрушки гномьей работы. С помощью этого приема Толкин показывает жадность и ненасытность драконов в масштабе, близком и понятном ребенку. Кроме того, он вносит некоторые вольности в перечень драконьих сокровищ, тем самым смягчая ужас, который юные читатели испытывают от истории про нападение дракона.

Дело в том, что Толкин собирается рассказать читателям весьма серьезную, а местами мрачную и жуткую историю. Торин и его товарищи-гномы, изгнанные драконом из родных подземелий, много лет скитаются по свету, бесприютные и сирые, без крыши над головой. А теперь они мужественно решились на безнадежную по сути затею – пойти войной на дракона Смога, отомстить чудовищу, на совести которого убийство их сородичей и разрушение гномьих жилищ.

Гномы хотят отвоевать у него свое законное имущество: родной дом и сокровища. Однако в первой главе Толкин методично и последовательно смягчает мрачность истории за счет легкого шутливого тона. Когда гномы вторгаются в дом Бильбо и переворачивают его хозяйство вверх тормашками, Толкин то и дело вносит в текст юмористические штришки – например, замечает: «Такого несуразного чаепития в его жизни еще не бывало». Даже описание резни, учиненной кровожадным драконом на Одинокой Горе, – и его Толкин в одном месте слегка разряжает. Гэндальф замечает, мол, Смогу навряд ли удалось протиснуться в узкий потайной ход: «В такую нору Смог не мог бы протиснуться даже в молодые годы, а тем более теперь, когда он пожрал столько гномов и людей из Дейла». Но красноречивее всего то, как Толкин смягчает и затушевывает трагическую историю – исчезновение и смерть Торинова отца при таинственных и страшных обстоятельствах. Как он этого достигает? Толкин заставляет Гэндальфа начать эту историю с юмористической фразы: «А Трейн, ваш отец, двадцать первого апреля – в прошлый четверг минуло как раз сто лет с того дня – ушел неизвестно куда, и с тех пор вы его не видели». Итак, Толкин рассказывает о мрачных, порой трагических событиях, однако стремится за счет комических приемов удержать текст на грани, чтобы читать «Хоббита» было не очень страшно.

Такое решение отражает отношение Толкина к детям и детской литературе в целом. С одной стороны, он понимает и щадит чувства детей, вникает в их страхи и не желает слишком пугать юных читателей. С другой стороны, он совершенно не хочет полностью заслонять их от серьезного и даже жестокого. В своем эссе «О волшебных историях», где Толкин излагает многие свои теории о литературе фэнтези, он настаивает на том, что детская книга ни в коем случае не должна быть взглядом сквозь розовые очки, не должна быть очищена от всего темного и пугающего. Он настаивает на образовательной ценности хороших книг, затрагивающих серьезные вопросы и темы, книг о добре и зле, книг, которые признают, что в мире есть и ужасное, и жестокое. «Дети и должны взрослеть – не остаться же им вечными Питерами Пэнами, – объясняет Толкин. – Взрослеть вовсе не значит терять невинность и способность удивляться; это значит – идти по назначенному пути». Он утверждает, что «…в неоперившемся, неуклюжем, себялюбивом юнце разговор об опасности, горе и тени смерти может пробудить достоинство, а иногда и мудрость». [12]