Моя судьба в твоих руках - Анжела Биссел (2017)

– В полете мои ноги отекают, – объяснил он. – И твоя секретарша предложила мне сделать массаж ступней, пока ты тут сворачивал встречу.

На лице Ксавьера появилось отвращение.

– Надеюсь, ты шутишь.

– Да, братец. – Рамон улыбнулся еще шире. – Так и есть.

Однако ему вспомнилась веселая болтовня с… Как ее зовут – Лора? Лорда? Ему показалось, что она с радостью сделает ему массаж чего угодно, если ей дать шанс. А об этом стоит подумать – ему ведь и впрямь не помешает отвлечься от мыслей на все время пребывания в Испании. От воспоминаний, что рано или поздно выберутся из подсознания и потребуют своего.

Ксавьер ущипнул себя за переносицу – так раньше делал отец, когда был на пределе терпения. Однако это сходство нельзя было списать на генетическое родство. Ксав был усыновлен родителями Рамона после двух неудачных беременностей матери. А четыре года спустя родился Рамон – чудо для семьи, которой врачи прочили никогда не обрести собственных детей. Так он и остался Даром Небес. Вспомнив это прозвище, Рамон нахмурился. Он ненавидел его! Никакой он не ангел. Достаточно спросить семью Кастано или Мендоса. Они, пожалуй, подкинули бы парочку своих прозвищ… например, Ангел смерти. Или Дьявол во плоти.

Рамон заставил себя вынырнуть из воспоминаний. Вот почему он всячески избегал Испанию: слишком много здесь жило призраков, все напоминало…

– Так зачем я здесь? – требовательно спросил он, чувствуя, что теряет терпение.

– Завтра будет собрание совета директоров.

Рамон нахмурился:

– А я полагал, что следующее собрание по итогам квартала будет через шесть недель.

Он знал расписание встреч и всякий раз стремился ускользнуть, оказаться в другом месте. В его представлении сборище старых педантов было особой изощренности пыткой, которую нужно всячески избегать.

– С каких это пор мы встречаемся по субботам?

– С тех самых, как я решил собрать экстренное заседание менее чем сутки назад.

Рамон ощутил, как в нем закипает раздражение.

– Почему, черт возьми, ты не сказал мне по телефону, что собираешься вытащить меня сюда ради совещания?

– Потому что ты бы нашел повод не прилетать, – бросил Ксавьер. – Ведь ты бы предпочел провести этот день за игровым столом или в объятиях какой-нибудь девицы легкого поведения.

Бровь Рамона дернулась.

– Это не относится к делу, – прорычал он.

Внезапно Ксавьер встал и повернулся к окну. Рамон изумленно посмотрел на брата. Что-то было не так. Да, он частенько избегал собраний: умасливать старых ворчунов и находить компромиссы было делом Ксавьера, а не его. Но никто не посмел бы заявить, что Рамон работает спустя рукава. Он многое сделал для корпорации – точнее, на протяжении последних пяти лет не переставал делать что-то полезное, с тех самых пор, как отец предложил ему должность вице-президента на двадцать пятый день рождения. Рамон оставил свою карьеру архитектора. Раньше он проектировал роскошные отели и строил элитные развлекательные комплексы, теперь же покупал их и управлял ими. Он преуспел – и понял в первый же год работы, что именно так может отплатить своим родным, компенсировать ту боль, что он им когда-то причинил, будучи восемнадцатилетним юнцом, и позор, что навлек на семью. Пусть его имя станет символом успеха. Это было непростой задачей: ведь корпорация «Де ла Вега» была надежной, процветающей, простиралась на несколько континентов, и спектр ее видов деятельности был широким – от недвижимости и строительства до развлечений и гостиничного бизнеса. Так что любой вклад должен был быть значимым.

Рамон принял вызов. Сначала удвоил их долю на европейском рынке, выкупив «Честейн Груп» – сеть элитных отелей и курортов, затем расширил портфолио частных клубов, превратив их в сеть прибыльных фешенебельных заведений. Да, он не ударил в грязь лицом. Но, по-видимому, для брата – как и для всего совета директоров – гораздо больше имела значение его личная жизнь. Как досадно.