Почти касаясь - Колин Оукли (2017)

– Собака. Давай заведем?

– Что? Нет. – Я подъехал к тротуару и поставил машину на ручной тормоз. Смотрительница потянулась к ручке двери со стороны Айжи, но дверь была заперта.

– Ты обещал, – сказал он, не обращая внимания на удивленный взгляд женщины.

– Когда? Разблокируй дверь.

– Ты сказал, когда рыбка умрет, мы заведем собаку. А рыбка умерла.

– Разве? – Надеюсь, в моем голосе было слышно удивление. Я нажал кнопку разблокировки дверей на приборной панели, и женщина опять дернула за ручку, но Айжа упрямо запер ее снова.

Я вымученно улыбнулся смотрительнице и поднял один палец.

– Ну да. Не знаю, как ты мог этого не заметить, когда кормил его с утра.

– Ох…

Водитель в машине позади нас нажал на клаксон. Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел в нем мамашу, которая злобно на меня пялилась. Сердце начало биться быстрее.

– Мы с тобой позже это обсудим. Тебе пора в школу.

– Никуда не пойду, пока ты не скажешь, что мы купим собаку, – Айжа поправил очки и скрестил руки на груди.

Снова послышался гудок машины.

– Айжа! У нас сейчас нет на это времени!

Я снова нажал на кнопку разблокировки. Айжа опять запер дверь. Смотрительница выглядела так растерянно, будто бы никогда раньше не видела ребенка, который не хочет вылезать из машины. Я увидел, что директор школы, стоявший за ней, направился к нашей машине. По моему лбу полились капли пота.

А потом я вспомнил о кресле-каталке, и меня озарило. Можно попробовать сторговаться.

– Может, я попробую найти кресло-каталку, а потом подумаем о собаке?

БИП. БИИИИИИП. БИИИИИИИИИИИИИИП.

Я подавил порыв открыть окно и наорать на мамашу и вцепился в руль так, что у меня побелели костяшки пальцев.

Лицо Айжи просияло, и мне показалось, что я победил. Но потом он снова скрестил руки на груди и уселся в кресле поудобнее.

– Кресло и собаку! – перекрикнул он гудок, который уже надрывался без перерыва. Я и не знал, что в маленьких городках бывают такие злобные водители.

– Айжа. Вон. Из. Машины. – Я так сильно сжал челюсти, будто они приклеились друг к другу.

Он не двигался с места, просто смотрел на меня, его ничуть не заботило, что целая вереница родителей, сидящих в машинах, проклинает нас. И я знал, что я тоже должен стоять на своем. Хороший родитель всегда отстаивает свою точку зрения, не важно, как умело манипулирует им ребенок.

Другие машины тоже начали сигналить. БИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИП!

К черту хороших родителей. Единственное, что мне было нужно, – чтобы эти клаксоны заткнулись.

– Отлично! Кресло и гребаную собаку!

И в этот же момент Айжа открыл дверь, выпуская мое ругательство прямо в школьный двор.

Директор остановился, кустистые седые брови смотрительницы ползли вверх.

Гудки замолкли, воздух замер, и все, кто был у входа в школу, уставились на меня. Айжа невозмутимо вылез из машины, набросил рюкзак на плечо и пошел ко входу в школу.

Я сделал глубокий вдох, лицо мое побагровело от стыда.

– Покажи им, тигр! – крикнул я ему вслед, после чего захлопнул дверь и переключил коробку передач.

Дома я налил себе третью чашку кофе и сел за столик, где Айжа пытался поджечь взглядом коробку рисовых хлопьев всего часом ранее. От усталости – хотя не было даже и половины девятого – я тер щеку, против роста волос, уже чувствуя, как щетина пробивается из пор. Обычно к полудню щетину уже видно, не важно, какой продвинутой бритвой я бы ни пользовался (серьезно? продвинутые бритвы? кто их изобретает вообще, ученые НАСА, что ли?). До следующей недели мне не нужно ходить на работу, но я уже хотел в офис, там я хотя бы чувствовал, что в чем-то компетентен.

Если судить по утренним событиям, воспитание детей – не моя сильная сторона.