Почти касаясь - Колин Оукли (2017)

После того как я убрала всю паутину с руля и спиц, подкачала шины насосом, что висел на раме, я выкатила его из сарая на подъездную дорожку. Я пыталась не обращать внимания на уже ожидаемые сигналы, которые подает мне тело: колотящееся сердце, потеющие ладони, нечеткое зрение.

Идея первична, материя вторична.

Идея первична, материя вторична.

Идея первична, материя вторична.

Но, видимо, моя идея не настолько сильнее материи. Целых сорок пять минут у меня ушло на то, чтобы решиться и сдаться, пройти мимо «Понтиака» и наконец добраться до улицы. Я посмотрела в обе стороны, и мое сердце ушло в пятки, когда я увидела женщину через несколько домов, она поднимала газету у себя во дворе. Я подавила порыв бросить велосипед и сбежать. Вместо этого я стояла и смотрела, как она стиснула газету под мышкой. А потом она подняла голову, посмотрела прямо на меня и помахала. Я была слишком ошарашена, чтобы сдвинуться с места. Девять лет я ни с кем не общалась. Лично, во всяком случае.

Звучит жалко, но это не значит, что у меня не было друзей. Интернет полон людей, которые только и хотят что поболтать. И в те многие ночи, когда я не могла уснуть, я их находила. Разумеется, некоторые из них были странными, как тот полицейский из Каньон-сити, Орегон, который казался милым, пока наше с ним общение быстро не переключилось на то, как он любит садомазохизм, и пока он не попросил найти щетку для волос, чтобы себя отшлепать (я не стала этого делать). А потом была женщина из Нидерландов, которая говорила на семнадцати языках и научила меня ругаться на всех них. Мое любимое ругательство было на болгарском: «Kon da ti go natrese», что значило примерно «Да едрись оно конем».

Но болтать онлайн или даже по телефону не то же самое, что личная беседа. И я задумалась, а не совсем ли я отвыкла? Куда смотреть при разговоре? Что делать с руками? К счастью, женщина не ждала ответа, а просто повернулась и ушла в дом, будто бы сейчас самый обычный день, а я – самая обычная соседка. Я перевела дух. А потом поправила ремень сумки, висящей через плечо, устроилась на сиденье, оттолкнулась от земли и завихляла по тротуару.

Кто бы ни сказал «это как ездить на велосипеде», имея в виду то, что если ты этому один раз научился, то уже никогда не разучишься, он полный идиот. Я еще ребенком научилась ездить на велосипеде, и теперешняя ситуация не имела ничего общего с тем опытом. Для начала, тут какие-то шестерни. И я понятия не имела, что с ними надо делать. Пока я пялилась на металлические рычажки, ко мне сзади подъехала машина. И даже несмотря на то, что я еле плелась – педали еле нажимались, будто в густом клею намазаны – я запаниковала и дернула тормоз, случайно задела руль и упала с велосипеда через куст под чей-то почтовый ящик.

Машина в это время ехала мимо, и я застыла, умоляя, чтобы она уже скорее проехала. Пожалуйста, не будь добрым самаритянином, который захочет проверить, в порядке ли я. Водитель им и не оказался. Я дождалась, пока машина завернет за угол, выдохнула, встала, взяла велосипед, поправила сумку и снова села в седло. Через несколько попыток я уже могла удерживать равновесие, а случайное переключение какого-то из рычажков волшебным образом сделало педали легче. Я доехала до конца улицы. У знака «стоп» я повернула налево на Пламкрест, а потом выехала из квартала и осторожно поплелась по узкой обочине.

Мимо проносились машины, усталость заполняла легкие, и мне казалось, будто на меня все смотрят, словно я забыла надеть штаны. Я крепче сжала руль, мои плечи – стальной канат напряжения. Я ехала к магазину, что был рядом с аптекой, и боялась, вдруг окажется, что его тут уже нет. Да и как бы я узнала, что он закрылся? Или переехал? Или сгорел дотла? Сердце билось все сильнее, пока я не повернула и не заметила знакомую вывеску с красным курсивом.