Возвращение в Эдем - Розалин Майлз (1984)

– Что ж, у нас есть прекрасный бассейн… можно отправиться на увлекательную прогулку… да и в библиотеке полно хороших книг, и они полностью в твоем распоряжении, – жизнерадостно сообщила ей Стефани. Но сердце у нее болезненно сжалось, потому что, хотя сама она любила Эдем за возможность расслабиться и просто отдохнуть, она не могла тешить себя надеждой, что столь непритязательное времяпрепровождение придется по вкусу утонченной Джилли. И тут ей в голову пришла спасительная мысль:

– Да, и не забудь о теннисном корте! Я-то – полная неумеха, и потому кто-нибудь должен выбраться туда, чтобы дать нашему чемпиону возможность потренироваться!

– Стефани, перестань суетиться! – Грега лишь подстегнул тот факт, что обожание и любовь на лице супруги сменились болью и обидой, и он продолжал: – Сегодня с утра хлопочешь, как заботливая наседка. Что с тобой такое? Джилли – уже большая девочка, – Стефани заметила, как при этих словах губы его плотно сжались, – и она вполне может сама позаботиться о себе, разве нет?

– О да, Грег, я знаю. Я всего лишь… – Голос у нее сорвался, и она умолкла.

Грег с неприязнью уставился на нее. «Господи, когда она сидит вот так, глядя на свои руки и заламывая их на коленях, то выглядит как школьница, а не как взрослая женщина». Все ближе узнавая Стефани в Эдеме, где она могла быть самой собой и повела себя естественнее, он впервые заметил, какой наивной простушкой она была, и это открытие ему не понравилось. Ему пришлось зубами выгрызать право войти в мир больших состояний, гламура и привилегий, и потому та, которой все это было принесено на блюдечке с голубой каемочкой еще в детстве, а она отбросила эти вещи за ненадобностью, вызывала у него глухое раздражение. А ведь она могла бы стать лидером среди сливок общества, с презрением думал он. Но теперь он понял, что подобное качество попросту отсутствовало у нее как таковое. Увы, но ему придется отказаться от мысли, которую он лелеял еще до того, как они поженились, что ему удастся превратить ее в достойную спутницу Грега Марсдена, элегантную, ухоженную, изящную светскую львицу. Крах этой маленькой мечты он воспринял как личное оскорбление, которое ему было трудно простить Стефани.

Снедаемый мрачными мыслями, он взглянул на другую сторону стола, где сидела Джилли. Вот это – живое олицетворение того, какой должна быть настоящая женщина. Уверенная в себе, хладнокровная, умная и сексуальная (о да, непременно сексуальная!), организованная и обладающая самодисциплиной. Грег едва сдерживался, чтобы не улыбнуться, но все же сумел сохранить на лице выражение оскорбленного раздражения.

Даже в такую рань, сидя за столом в домашнем халате, без макияжа, подставив лицо безжалостным солнечным лучам, Джилли выглядела потрясающе. Он исподтишка пристально наблюдал за нею, глядя, как она отщипывает крошечные кусочки рогалика и подносит их ко рту. Нервные, беспокойные движения ее пальцев и блеск маленьких белых зубок возбуждали его. Джилли вдруг подняла голову и поймала его взгляд. Между ними сверкнула молния, которую тут же постарался погасить Грег – осторожность заставила его покоситься на Стефани. Та по-прежнему сидела, глядя на свои руки, и Грег ощутил прилив гнева: на себя – за то, что ведет себя как школьник, опасающийся, что его застигнут за чем-то недозволенным, и на нее, потому что она могла повелевать им. «Будь ты проклята, Стефани», – подумал он. В голову ему вдруг пришла мысль: «Эх, если бы у меня не было необходимости спать с нею». Тем временем Стефани решила забыть о собственных обидах и сосредоточиться на тех, кого любила.

– Извините, если я показалась вам обоим назойливой, – с открытой улыбкой сказала она. – Но я по-прежнему считаю, что вам неплохо бы сыграть в теннис друг против друга – это будет лучше, чем мучиться со мной. Почему бы вам не отправиться на корт сегодня утром, пока не стало слишком жарко?

* * *