Музыка ветра - Карен Уайт (2015)

Еще один порыв ветра подтолкнул нас двигаться выше. Так приятно ощутить дуновение прохлады и хоть на мгновение забыть про изнуряющий зной. А стеклышки над моей головой запели и заплясали с новой силой. Но я постаралась тут же отогнать от себя всяческие мысли о той старой женщине, которая любила мастерить своими руками такие чудные поделки.

– Эти китайские колокольчики – просто прелесть. Только боюсь, они не дадут мне заснуть по ночам.

Мистер Уильямс извлек из кармана большой латунный ключ.

– Ну, если только в первое время. А потом вы так привыкнете к их перезвону, что уже не сможете засыпать без него.

Я бросила последний взгляд на длинную цепочку стекляшек. А не купить ли мне стремянку, мелькнуло у меня, чтобы убрать эту музыку прочь? Мистер Уильямс широко распахнул входную дверь, пропуская меня вперед. Я переступила порог и очутилась в холле своего нового дома.

Первое впечатление: необъятность. Высоченные потолки, толстенные плинтусы вдоль стен, огромных размеров холл, из которого ведут аж целых четыре таких же огромных массивных двери, распахивающихся на обе стороны. Узкий коридор убегает куда-то в глубь дома, туда, где, видимо, находится кухня и другие подсобные помещения. Винтовая лестница с изящными резными перилами из темного дерева, изгибаясь, ведет на второй этаж. У ее основания установлен хрустальный канделябр таких же необъятных размеров, как и все остальное в этом доме. Правда, он настолько зарос паутиной, что света от него, пожалуй, было бы сейчас совсем немного. Да и все вокруг пропахло пылью, печать запустения и тлена лежала на этих старинных стенах и тех вещах, которые они вмещали. Наконец-то я поняла, почему мистер Уильямс был категорически настроен против того, чтобы я заселялась в дом прямо сейчас.

Но несмотря на всю грязь, запустение, на все тени прошлого, витающие в каждом углу, я все же сумела разглядеть и красоту этого дома тоже. Резные потолки, украшенные искусно выгравированными медальонами, дверные карнизы, наборный паркет в столовой, все еще сохраняющий былое великолепие своих узоров, несмотря на разбитые или выщербленные половицы, мраморные пилястры, разделяющие парадные залы. Красота проступала везде: в том, как плавно змеились вверх резные перила лестницы, выточенные из цельного куска дерева, в том, как величественно смотрелись кровати под высокими балдахинами в спальных комнатах на втором этаже.

Конечно, на всем толстенный слой пыли, полно грязи, и однако все время, что я осматривала дом, меня не покидало то же странное чувство, которое возникло еще раньше. Дом разглядывает меня с тем же пристальным вниманием, с каким я разглядываю его. И оба мы чего-то ждем. В какое-то мгновение я даже затаила дыхание, и мне тут же показалось, что дом проделал то же самое.

Мистер Уильямс распахнул дверь в главную ванную комнату, расположенную на втором этаже, и я невольно отпрянула назад. Несмотря на былую роскошь – пол, покрытый мраморной плиткой, изрядно выщербленной, огромная антикварного вида ванная на четырех ножках в форме звериных лап, – ванная комната произвела на меня удручающее впечатление. Хотя водопровод и электричество в доме были проведены сравнительно недавно, работы тут непочатый край, ибо, судя по всему остальному, рука хозяина не касалась этой комнаты долгие десятилетия.

– А где комната Кэла? – поинтересовалась я. Мой голос прозвучал неожиданно громко в затхлой тишине дома.