– Присылал коротенькую открытку где-то раз в год. Давал мне знать, что еще жив, и больше никаких подробностей. А лет девять тому назад и вовсе перестал писать. Как я понимаю сейчас, это, наверное, совпало с вашей женитьбой. Потому что до этого ваше имя нигде не всплывало. – Он махнул рукой в сторону мистера Уильямса, который все еще разговаривал по телефону. – Мистер Уильямс сообщил мне, что вы сейчас являетесь законной владелицей бабушкиного дома?

Мерит посмотрела ему прямо в глаза.

– Получается, что так.

Гиббс задрал голову вверх, прислушиваясь к перезвону китайских колокольчиков, которые не умолкали на ветру ни на минуту.

– Что ж, для вас это приятное событие.

Их глаза встретились. И Лорелея даже стала гадать, кто же из них первым отведет свой взгляд в сторону.

Отвели одновременно оба, поскольку мистер Уильямс уже стал подниматься по ступенькам крыльца.

– Я разговаривал с Кэти. Она сказала, что пришлет прислугу прямо сейчас. А еще мне поручено пригласить вас всех к нам на ужин. Ты тоже в числе приглашенных, Гиббс.

Гиббс бросил мимолетный взгляд на Мерит и отрицательно покачал головой.

– Спасибо! Передай мою благодарность миссис Уильямс, но на сегодняшний вечер у меня другие планы.

Что же у него там такого срочного, подумала Лорелея, глядя на выражение его лица. Наводить порядок в ящике для носков? Или перебирать коробку с рыболовными снастями?

– Я позвоню тебе завтра, – обратился он снова к мистеру Уильямсу. – И мы договоримся о времени, когда сможем осмотреть дом. Если, конечно, новая владелица не будет возражать.

Мерит воинственно скрестила руки на груди.

– Новая владелица изволит ответить вам прямо сейчас, если вы обратитесь к ней без посредников.

Лорелея увидела, как у Гиббса слегка дрогнула нижняя челюсть, но не поняла, то ли он хотел спрятать улыбку, то ли готов заскрежетать зубами от раздражения.

Но словесно свою реакцию он никак не обозначил, лишь молча кивнул всем присутствующим.

– Рад был с вами познакомиться, – сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Все уставились ему в спину, наблюдая за тем, как он направляется к своей машине. Лорелея осторожно придвинула к себе стул и опустилась на него так тихо, что никто даже не услышал. Солнце уже клонилось к закату. Густые длинные тени легли на портик. Она передвинула стул в тень. Какое счастье посидеть хоть немного в тенечке. И какое счастье, что в эту минуту на нее никто не обращает внимания. А она ведь так устала, чертовски устала. Буквально валится с ног от усталости.

Она почувствовала, что на сиденье что-то есть. Приподнялась и увидела рисунок Оуэна, который Мерит положила туда. Это был рисунок, выполненный цветными мелками. Стол, за ним сидят мальчик и девочка, делят на двоих один стакан молока и пакетик с какими-то сладостями. Похоже на пирожные или батончики «Орео». Кажется, между ними идет борьба за то, кто первым откусит от батончика. Лорелея невольно улыбнулась. Хорошо, что Оуэн взял рисунок с собой. И впервые за весь этот такой долгий и утомительный день у нее затеплилась надежда. Она постаралась задержать улыбку на своих губах, понимая, что если не сумеет сделать этого, то, вполне возможно, не скоро улыбнется снова.

Глава 4. Мерит

Стекляшки все бренчали и бренчали у меня над головой, не давая уснуть. Я спрятала голову под подушку, даже не боясь задохнуться от духоты. Широко раскрыв глаза и бесцельно пялясь в потолок, я думала. А что? Удушение – это совсем даже не плохая альтернатива тому, что у меня есть сейчас. Но потом я вспомнила про мужа. Вспомнила, как его коллеги рассказывали мне о том, как он погиб, и мне стало стыдно за свои мысли.