Возраст чувственности - Элизабет Бикон (2016)

Смех девочки вывел Джеймса из задумчивости и отвлек от размышлений о том, как давно он не встречал женщину, столь же безрассудную и храбрую, как Вирджиния. Несмотря на копну золотистых волос и большие голубые глаза, она напомнила ему Амели, дочь Хебе. Именно своим упорством и стойкостью, не позволяющей показать, что испугалась, она походила на ту малышку, которую он увез из Парижа по просьбе матери Хебе. В дни разгула революционного террора несчастная женщина потеряла мужа и сына, дочь ее пала жертвой предательства, но она сохранила достаточно мужества, чтобы расстаться с единственной внучкой. Теперь ответственность за ребенка и то, что у нее будет лучшая жизнь, чем у матери, лежала на Джеймсе, и это временами приводило его в ужас.

– Мы не всегда ладили, – признался он, хотя это было не совсем правдой. Они с Люком не любили ругаться и спорить, но, начав, не могли сдержаться.

– Мы с Джеком постоянно ссоримся, – с пониманием отозвалась девочка.

– Он твой единственный брат? – спросил Джеймс и покосился на предполагаемую сестру.

– О нет, у нас есть Нэн, но он еще совсем маленький, только учится ходить, потом я, потом Джек, он на два года старше. Софи пятнадцать; Джош учится в Оксфорде. Джоанна совсем взрослая, она выходит замуж в ноябре. А самая старшая Ровена, ей уже очень много лет; она жила со свекровью, а теперь вернулась домой. Только бы она с нами осталась, хоть она и старая, с ней весел ее, чем с Софи. Хорошо иметь хоть одну старшую сестру, которая не ругается.

Жаль, что сейчас Джеймс не мог увидеть, как отреагировала на эти слова старшая дочь мистера Финча.

– Твои родители, наверное, все время заняты, у вас такая огромная семья, – сказал Джеймс, стараясь выглядеть спокойно.

– Да, мама и папа все время что-то делают. У папы еще есть ученики и много работы, мама говорит, удивительно, что мы вообще его видим.

– Значит, ты дочь преподобного Финча?

– Почему все так это говорят, будто не верят, что такое возможно? – надулась девочка.

– Лично мне трудно представить, – усмехнулся Джеймс и вновь затаил дыхание, видя, как маленькая ножка тянется вниз, нащупывая опору.

За спиной послышался шум. Он обернулся и увидел спешащего на поляну мальчика. Задрав голову, оба вскрикнули. Просить их не шуметь было поздно.

– Святые угодники, Ровена, на этот раз она точно расшибется! – закричал мальчик.

Младшая сестра его подняла голову, ахнула, покачнулась на слишком тонкой ветке, та треснула под ее весом и надломилась. Надо отдать должное ловкости девочки, она попыталась ухватиться за другую, ближайшую. У Джеймса сердце подпрыгнуло от страха. Он был единственным, кто стоял достаточно близко, чтобы успеть поймать падающего ребенка. Следовало быстрее принимать решение. Он несколько раз поднял и опустил голову, пытаясь рассчитать место, где лучше встать, и начал шептать молитву, уповая на милость Господа.

Несмотря на то что девочка была маленькой и легкой, ветки под ней ломались одна за другой. Джеймсу стало жутко, стоило представить, сколько они оставят синяков и царапин, которые тоже причинят немало боли, если удастся избежать худшего.

– Остановись, – крикнул он рванувшему вперед мальчугану, – ты ей ничем не поможешь!

Джеймс надеялся, что старшая сестра проявит рассудительность и удержит брата. За спиной стало тихо, должно быть, она так и сделала. Джеймс занял, как предполагал, выгодную позицию, поднял голову и увидел летящего на него ребенка. Юбки ее раздувались, девочка махала руками, будто они могли превратиться в крылья и помочь ей.