Следы на мосту. Тело в силосной башне (сборник) - Рональд Нокс (1928)

Я не знал тогда, что уже нахожусь под подозрением, и не хотел уезжать слишком далеко от того места, где все случилось, но оставаться в Оксфорде, где надо мной в голос смеялось прошлое, было слишком. Почему бы не раствориться где-нибудь в округе и ненадолго стать новым человеком? В маскировке я не нуждался, нужно было просто сбросить маску. Я решил, что надежнее будет представиться американцем. Я так долго жил в Штатах, что маленький спектакль не составлял для меня никакого труда. Я вспомнил об этой гостинице, мне она показалась довольно удобной. Я был уверен, что меня не узнают, если коротко подстричься и все такое. Я решился. По счастью, у меня было довольно много наличных, так как я собирался на континент и еще не заказывал билеты. Словом, я отправил багаж в Лондон, а сам, через несколько минут сев на ближайший поезд, растворился в воздухе. Вроде бы все прошло гладко. Правда, в последний момент у меня возникло ощущение, будто за мной наблюдают, вот я и постарался улизнуть, не привлекая к себе излишнего внимания.

Этот трюк с поездами пустяки, думаю, вы его уже разгадали. В Суиндоне я просто перешел на другой перрон, вернулся на пригородном поезде до Фарингдона и был всего в одной автобусной остановке отсюда. По дороге я заглянул в Уайт-Брэктон и с ужасом увидел, что мое письмо на имя «Г. Эндертона» мирно лежит на полке. Тогда мне в первый раз подумалось, что все всерьез пошло наперекосяк. Я проторчал там около часа, ждал, пока проход опустеет, чтобы спокойно забрать письмо, но возможности не представилось. Мне надоело, и я отправился сюда.

Я надеялся, что в гостинице никого не будет, и разозлился, когда ко мне подошла незнакомка. Но я же американец, стало быть, обязан был представиться по имени, и я выбрал первое попавшееся, из книги, которую как раз листал. И тут мне стало ясно, как я вляпался, поскольку вдруг появились вы и мне пришлось представиться вам. Хотя у вас вроде бы не возникло подозрений. Наверно, вы актер посильнее меня, потому что до вчерашнего дня я не догадывался, что вы меня раскусили. Я забыл об осмотрительности и решил разобраться, что к чему. Плюс ко всему я надеялся посодействовать тому, чтобы Дерека объявили умершим. Он мне оставил свою визитную карточку, а также у меня была его пятифунтовая банкнота, которую он мне дал, чтобы расплатиться в гостинице. Я засунул их в бумажник и бросил в реку на радость бойскаутам. Затем я решил, что неплохо было бы втереться к вам в доверие, и придумал этот трюк в «Миллингтонском мосту» с отпечатками пальцев на графинах. Мне показалось, вы все это проглотили.

Картину радикально изменила смерть тетушки Альмы. Когда вы рассказали мне о завещании, я понял, в каком глупом положении нахожусь. На кону тетушкины деньги, и, если не предъявить Дерека, они отойдут этому пройдохе Феррису, а я понятия не имел, где Дерек! Тогда я вспомнил про письмо в Уайт-Брэктоне и, решив попробовать фокус с шифром, отправил самому себе открытку из Паддингтона. Я чуть не закричал от радости, когда визит в Уайт-Брэктон закончился так, как мне было нужно. А потом… короче, случилось то, что случилось. Меня теперь будут судить за мошеннический сговор? Думаю, это вполне возможно, хотя, если вы не найдете живого Дерека, никакого смысла в этом нет, а если найдете, все денежки тетушки Альмы, увы, пойдут на уплату наших долгов. В общем и целом сейчас у меня на душе лучше, чем неделю назад.

– Мм… – промычал Лейланд, – вы в сговоре с другим лицом водили правосудие за нос, допустим, но убейте меня, если я знаю, подсудно это или нет. Могу я узнать, вы представили нам полный список ваших подвигов? Или нам придется благодарить вас еще за какие-нибудь маленькие головоломки, из тех, что мы тут решали последние десять дней?