Следы на мосту. Тело в силосной башне (сборник) - Рональд Нокс (1928)

Нравственных терзаний этот план у меня не вызвал, некоторые сомнения породила лишь мысль нарушить закон ради того, чтобы озолотить такого человека, как Дерек. Но идея показалась соблазнительной и для моего кармана, и для авантюризма. Мы ударили по рукам, и Дерек изложил подробности. Путешествие по реке, сказал он, просто подарок судьбы: тут исчезнуть проще простого. Полиция будет две недели прочесывать дно, а потом скажет, что ты погиб. Я заметил, что, кажется, большинство утопленников на Темзе все-таки находили, но Дерек уверил, что никаких проблем не будет. Должен сказать, он разработал довольно-таки хитрый план. Это крайне необычно, потому что, понимаете, Дерек всегда был туповат. Я думаю, на эту идею он набрел благодаря наркотикам; они его просто оживляли, мозги у него начинали работать как у новорожденного.

По его словам, самое сложное в исчезновении то, что нельзя просто спрятаться в стогу сена; придется где-то появляться, встречаться с людьми, конечно, под другим именем. А с вымышленным именем трудность в том, что оно появляется именно в том месте и в тот момент, где и когда исчезает прежнее «я». Дерек Бертел исчезает, и тотчас появляется мистер N, понимаете? Умный сыщик проведет тут связь, сведет факты и сложит два и два. Чтобы решить проблему, нужно частично наложить вымышленного персонажа на ваше собственное «я». Мистер N должен начать существовать по меньшей мере за день до того, как исчезнет Дерек Бертел. Улавливаете? И он придумал неплохую схему. В нашем последнем пристанище, «Миллингтонском мосту», мне предстояло два раза зайти в гостиницу, представляясь двумя разными людьми, поспать в двух кроватях, умыться в двух раковинах, одолеть два завтрака и оплатить два счета. Чтобы все решили, что мы останавливались там вдвоем. А Дерек тем временем отправится в Уайт-Брэктон, что в паре миль от Миллингтона, и выдаст себя за Г. Эндертона, коммивояжера или что-нибудь в этом роде. (Он сказал, может статься, что мы доберемся до тех мест аккурат в воскресенье, когда представляться именно торговцем довольно глупо.) Самое главное в плане было то, что мистер Эндертон всплывет, допустим, в воскресенье вечером, а Дерек Бертел не исчезнет до понедельника. Кому придет в голову их связывать, если все будут думать, что Дерек Бертел ночевал в «Миллингтонском мосту», а мы сможем доказать, что мистер Эндертон эту ночь провел в Уайт-Брэктоне?

Мы так все и разыграли. Расстались у «Миллингтонского моста», я исполнил этот трюк с человеком о двух головах, а Дерек слинял. На следующее утро мы встретились недалеко от моста, и Дерек спросил меня, как все прошло. Сказал, что этот Уайт-Брэктон страшная дыра, правда, он разжился там какой-то конурой, но все равно страшно не выспался. И мы отправились к Шипкотскому шлюзу; было раннее утро, народу почти никого, хотя мы встретили человека в плоскодонке.

– Простите, один момент, – перебил Бридон. – Вы фотографировали Берджеса, смотрителя шлюза?

– Ну да. Вы ведь сами показывали мне снимки. Этот был последним, который получился. Остальные два оказались смазаны.

– Вы их отсняли?

– Я – нет, может, Дерек. Когда я уходил на вокзал, Дерек крикнул мне вдогонку, чтобы я оставил ему фотоаппарат: если попадется что-нибудь стоящее, он, мол, доснимет пленку. Я ему и отдал.

– Это, однако, противоречит тому, что вы говорили мне в Оксфорде, не так ли? Что выронили пленку где-то около вокзала?

– Вы правы. Я думал, лучше будет сказать так, потому что я представления не имел, как пленка очутилась в кустах, и решил, что это может вызвать ненужные вопросы.

– Еще один вопрос, прежде чем вы продолжите. Вы кинули фотоаппарат вниз или спустились по ступенькам и передали его кузену из рук в руки?