Голос - Кристина Далчер (2018)

– Доброе утро, миссис Макклеллан, – здоровается со мной почтальон, шлепая по дорожке к нашему дому. – Много почты сегодня для вас.

Я почти никогда не встречаюсь с нашим почтальоном. У него какое-то редкое свойство – приходить, когда меня либо нет дома, либо я занимаюсь какими-то хозяйственными делами, либо, скажем, принимаю душ. Но иной раз случается, что почтальон приходит, когда я дома и сижу на кухне; я слышу негромкий стук металлического клапана, когда почтальон открывает почтовый ящик, и пытаюсь побыстрее допить свою вторую за утро чашку кофе, но за это время он уже успевает исчезнуть. Интересно, может, он специально свои приходы к нам так планирует?

Я молча улыбаюсь в ответ на его приветствие и протягиваю руку за почтой: мне просто интересно посмотреть, как он поступит.

– Извините, мэм. Но я обязан опустить почту в ящик. Правила, знаете ли.

У них действительно теперь новые правила, и за исключением субботнего утра – когда Патрик бывает дома – наш почтальон неукоснительно эти правила соблюдает. А в субботу он отдает почту прямо Патрику в руки, чем, полагаю, избавляет моего мужа от необходимости тащиться в дом на поиски ключа.

Я смотрю, как он опускает в щель почтового ящика целую пачку каких-то конвертов и щелкает закрывшимся клапаном.

– Ну что ж, доброго вам дня, миссис Макклеллан. Если это, конечно, возможно, при такой-то погоде.

Я пресекаю машинальное желание ответить, и оно буквально застревает у меня в горле, когда я вспоминаю, что слов у меня больше совсем не осталось.

И тут происходит нечто странное: почтальон три раза подмигивает мне, и между каждым подмигиванием делает до смешного долгую паузу, поэтому, когда он моргает, его веки с длинными ресницами опускаются медленно, как у куклы с закрывающимися глазами.

– Знаете, – говорит он, – у меня есть жена. И три девочки. – Последние три слова он – как, кстати, его зовут? Мистер Пауэлл? Мистер Рамси? Мистер Баначи? – произносит шепотом, и мне становится жарко от стыда и растерянности: я ведь даже имени этого человека не знаю, хотя он приходит к нам в дом шесть раз в неделю.

А он опять повторяет тот жест – три раза медленно моргает глазами, – предварительно проверив, куда смотрит камера слежения, висящая у нас над дверью, и повернувшись к ней спиной. В итоге камера отражается у меня в глазах. Может, я солнце или луна? Нет, скорее уж Плутон, загадочная двойная планета.

И я вдруг узнаю его. Вспоминаю. Наш почтальон – сын той женщины, которая должна была бы стать первым человеком, которому я введу в головной мозг лекарство от афазии. И эту женщину зовут Делайла Рей. Ничего удивительного, что ее сына в прошлом году так беспокоила тема моего гонорара, хотя гонорар этот наверняка в любом случае равнялся бы нулю, даже если бы у меня тогда и впрямь возникла возможность испытать мою сыворотку «Вернике Х-5» на реальном пациенте; сам-то он вряд ли много зарабатывает в качестве почтальона.