Летний дракон. Первая книга Вечнолива - Тодд Локвуд (2016)

Наконец, я пришла в себя. Из-за падения ткань сдвинулась, открывая лицо противника. Кожа незнакомца была мертвенно-бледной, полупрозрачной, как молоко. Глаза – бледно-лиловыми, цвета устричной раковины. Из-под ткани выбились белесые пряди.

Я никогда не встречала таких людей, но слышала истории о них.

Это был хародиец, из тех бледных, как призраки, северян, что вели войну с Гурвааном. Народ, что использовал в битвах Ужасов. Здесь, в горах Гэдии – моей родной провинции.

Ребра слева, под рукой, ужалила острая боль. Я коснулась их и с удивлением ощутила нечто теплое и влажное. Пальцы испачкались кровью. Я с трудом стянула заплечный мешок и глянула на его внешнюю сторону.

Из куска оленины торчал арбалетный болт. Он пробил мешок насквозь и полоснул меня по ребрам, ниже лопатки. Если бы его не замедлило мясо с костью в середине, то он вонзился бы мне прямо в позвоночник.

Меня затрясло. Руки ослабели, ноги обмякли. Голова закружилась. Я хотела выдернуть болт из мешка, но острие застряло в мясе. Я бросила попытки – туман в голове мешал соображать. Мой болт по самое оперение вошел в грудь хародийца. Я снова на него глянула. Из уголка рта текла тоненькая струйка розовой слюны. По глазному яблоку проползла муха. Я отпрянула, содрогнувшись. Но, несмотря на отвращение, я догадалась забрать его арбалет – большего размера, чем мой, – и сняла с его ремня колчан.

Хародиец казался юным, наверное, на пару лет старше меня. Я в отчаянии попятилась обратно к развилке. Дрожащими руками взвела и зарядила оба арбалета, а затем повесила их себе на плечи. Я чувствовала себя одновременно глупой, виноватой, взвинченной и перепуганной. И я медленно спустилась к пещере.

Все было тихо – за исключением шума воды и треска, с которым птицы вырывали из туш плоть. Я опять оказалась одна. Песчаный пол пересекала трещина, из которой текла вода. Ручей! Я рухнула на колени – арбалеты стукнулись об пол – и зачерпнула воду ладонями. Все случилось так быстро, но я уцелела. Вспышка страха померкла, но в голове продолжали мелькать картины произошедшего…

Я убила человека. Я раз за разом как наяву видела муху, ползущую по немигающему глазу. Меня рвало в ручей до тех пор, пока желудок не опустел. Я вытерла губы влажной ладонью. Сдержала позывы. Выпила воды, и меня снова вырвало.

Я сдвинулась на несколько футов вверх по течению и, умывшись, полоскала рот до тех пор, пока не избавилась от кислого привкуса. Потом просидела на месте несколько долгих минут, дрожа, всхлипывая и плача.

Выпила воды и сумела удержать ее в желудке. Наконец догадалась наполнить бурдюк.

Я покрылась холодным потом, но дрожь мало-помалу унималась, хоть слезы и продолжали литься. Тут не только браконьерствовали.

А такое мне явно не по зубам. Нужно вернуться домой, рассказать все отцу…

Но я не могла повернуть назад. Для меня там ничего не осталось. Со мной свяжут и эту мерзость. Беллуа использует ее, чтобы припереть отца к стенке. Меня против воли увезут в Авигал к судьбе, ведомой лишь Авар. Я очутилась в ловушке.

Оставался по-прежнему лишь самый простой выход: найти дитя. Собрав вещи, я шагнула к тропе, но вдруг уловила звук. Из долины, не так далеко… приглушенные голоса и стук. Скрип колес…

Крики птиц над головой стали громче. Я подкралась к краю и глянула вниз.

По склону спускались недавно прорубленные в пролеске колеи для повозок. У подножия скал стояли мужчины в таких же свободных, темных одеяниях, что и напавший на меня хародиец. Некоторые были вооружены кривыми мечами, другие – странными алебардами с изогнутыми крюком лезвием. За людьми виднелась повозка, которую тянули два ослика. Нагружена она была человеческими телами, завернутыми то ли в покрывала, то ли в плащи – как и те, в пещере. Я убила человека, которого приставили их охранять.