Латунный город - Шеннон А. Чакраборти (2017)

– Аба, не можешь же ты…

Гасан гневно посмотрел на старшего сына.

– Мне что, и дальше позволять этим фанатикам бегать безнаказанными? И дожидаться, пока они весь город не поднимут на дыбы? – Король помотал головой. – Эти же шафиты заявляют, что для них освободятся рабочие места и жилищная площадь, если мы начнем сжигать Дэвов в их храме.

Али вскинул голову. Словам Каве он не придал большого значения, но его отец не был склонен драматизировать. Али знал, что, как и у большинства шафитов, у Анаса были свои претензии к Дэвам. Это их религия требовала сегрегации шафитов, их Нахиды некогда велели истребить нечистую кровь, как будто речь шла о зачистке дома от крыс.

Но Анас не стал бы призывать к геноциду Дэвов…

Следующие слова отца вернули Али к реальности.

– Необходимо перекрыть им финансирование. Уберем один элемент, и останется «Танзим» на паперти со своими пуританскими идеями, – его серые глаза вперились в Каве. – Как далеко ты продвинулся в розыске их спонсора?

Визирь поднял руки.

– Все еще никаких доказательств. Только мои подозрения.

Гасан нахмурился.

– Оружие, Каве. Клиника в Маади. Бесплатный хлеб. У него явно толстый кошелек. Высшая каста, чистокровное богатство. Как такое возможно, что спонсор до сих пор не найден?

Али напрягся, но по досаде в голосе Каве было ясно, что он сам не знает ответов.

– Их финансы довольно сложно устроены, король. Не исключаю, что система сбора средств придумана кем-то из казначейства. Они используют в обращении валюты разных племен, обменивают провизию даже на эти жуткие бумажные деньги, которыми пользуются люди…

Кровь отлила от его щек. Каве перечислял один за другим все нюансы экономики Дэвабада, на которые Али регулярно жаловался Анасу, – во всех подробностях.

Ваджед навострил уши.

– Человеческие деньги? – Он ткнул пальцем в Али. – Ты у нас вечно талдычишь об этой валютной чехарде. Каве не показывал тебе документы?

Седце Али зашлось бешеным стуком. В который раз он поблагодарил небеса за то, что Нахид не было в живых. Даже необученный ребенок из их рода догадался бы, что он врет.

– Я… нет. Старший визирь со мной не консультировался, – выкрутился он на ходу, зная, что Каве считает его непроходимым идиотом. Он посмотрел на дэва. – Но если у вас вызывает трудности…

Каве ощетинился.

– Я имею дело с лучшими умами гильдии ученых. Сомневаюсь, что принц скажет мне что-то новое. – Он смерил Али испепеляющим взглядом. – Среди возможных покровителей мне называли имена некоторых Аяанле, – невозмутимо добавил он, поворачиваясь к королю. – Включая одно имя, которое может заинтересовать вас. Та Муста-Рас.

Ваджед удивленно похлопал глазами.

– Та Муста-Рас? Не он ли кузен королевы?

Али покоробило при напоминании о матери, а его отец нахмурился.

– Он, и я легко могу его представить в качестве покровителя кучки нечистых террористов. Аяанле всегда относились к политической жизни Дэвабада как к шахматной доске, за которой можно весело провести время. Тем более что сами они мирно отсиживаются в Та-Нтри, – он посверлил Каве взглядом. – Говоришь, нет доказательств?

Старший визирь отрицательно покачал головой.

– Никаких, мой господин. Только слухи.

– Я не могу арестовать кузена супруги из-за сплетен. Тем более что моя казна на треть заполнена золотом и солью Аяанле.

– Королева Хацет сейчас в Та-Нтри, – напомнил Ваджед. – Думаете, кузен к ней прислушается?

– О, в этом я не сомневаюсь, – ответил Гасан мрачно. – Уже прислушивается.

Али уставился себе под ноги, пока они обсуждали его мать, чувствуя, как горячеют щеки. Они с Хацет не были близки. Али забрали из гарема, когда ему было пять лет от роду, и передали на поруки Ваджеду, который взялся за воспитние будущего каида для Мунтадира.

Его отец вздохнул.