Со всеми и ни с кем. Книга о нас — последнем поколении, которое помнит жизнь до интернета - Майкл Харрис (2014)

В последнее время я почему-то часто думаю о вспышке Каррингтона. (Это же такое удовольствие – думать о чем-нибудь страшном и ненормальном, сидя в подземке, и если пес Милтон ничего не натворил дома, то я переключаюсь на мысли о других наказаниях свыше.) Джозеф Вейценбаум, создатель «Элизы» (с которым мы познакомились в главе 3), уже в середине семидесятых годов заметил: компьютеры стали незаменимой частью человеческой жизни в качестве одного из важнейших инструментов. Если отнять у нас киборгов, то «большая часть нашего индустриального и милитаризованного мира испытает серьезные трудности, если вообще не погрузится в абсолютный хаос». Представляю себе картину: остановившийся транспорт и заглохшие системы связи, застывшие банки и государственные учреждения (которые в худшем случае начнут отдавать немыслимые или опасные распоряжения). Могу вообразить, как перестанут работать холодильники и пропадут огромные запасы пищевых скоропортящихся продуктов. Прекратят работу линии электропередач. Откажут системы GPS, и военное руководство потеряет возможность руководить боевыми действиями. Группа ученых Центра исследований атмосферы и окружающей среды подсчитала, что подобное событие обойдется США в 2,6 триллиона долларов, а восстановительный период займет около десяти лет.

Один-единственный удар со стороны Солнца – самого подлинного объекта из всех нам известных – сможет сокрушить нашу фантастическую «машину». Такая перспектива заставляет вообразить момент, когда наша машина откажет окончательно (как в рассказе Форстера). Этот мысленный эксперимент очень поучителен, несмотря на всю свою мрачность.

Представьте себе момент, когда отключится ваш холодильник. В наступившей тишине вы тут же поймете, что до этого все время слышали его тихое жужжание. Вам казалось, что в доме тихо, а на самом деле вы были постоянно окружены механическими звуками. Теперь умножьте свои ощущения на их количество во всем мире. Подумайте, каким замерзшим, беззащитным, одиноким и встревоженным вы, возможно, станете. И все это в результате вашей персональной вспышки Каррингтона.

Удивительно: отлучение от реального мира происходило медленно и незаметно, но его возвращение будет внезапным, как удар молнии.

Часть II

Побег

When from our better selves we have too long

Been parted by the hurrying world, and droop,

Sick of its business, of its pleasure tired,

How gracious, how benign, is Solitude.

(Когда от нашей лучшей сути надолго

Нас отлучает суетный мир, когда мы никнем,

Устав от дел и мирских удовольствий,

Как благодатно, как целительно для нас Одиночество.)

Уильям Вордсворт, «Прелюдия»

Глава 6

Внимание!

Чем больше лишаемся мы душевного покоя, тем чаще – испытывая отчаяние – ходим на почту.

Генри Торо, «Уолден»

Торо прав. Всякий раз, когда я растерян, несчастен и расстроен, я вдвое чаще, чем обычно, проверяю свою электронную почту. Но дело здесь не в почтовом ящике, а во мне. Потребность в отвлечении тесно связана с моим эмоциональным состоянием. Неоткрытое входящее сообщение – самое лучшее, его содержание всегда что-то обещает. Уистен Оден описал ощущение ожидания письма в стихотворении «Ночная почта», где делится впечатлениями от идущего из Лондона в Шотландию почтового поезда:

И каждый, кто слышит в дверь стук почтальона,

Почувствует также и сердца стук.

Ибо кто вынесет пребывание в забвении?