Со всеми и ни с кем. Книга о нас — последнем поколении, которое помнит жизнь до интернета - Майкл Харрис (2014)

Я не жду, что в почтовом ящике окажется что-то экстраординарное. Но даже сам факт его открывания несет с собой утешение. Я могу заглянуть в свой ящик, когда захочу, в отличие от героев Одена – деревенских жителей, ждущих прибытия почтового поезда. Они знают, что не могут повлиять на время его прихода, поэтому большую часть дня вообще о нем не думают. Мне же, чтобы проверить электронную почту, требуется всего один клик, не доставляющий никаких хлопот. Потом следует бесконечный миг ожидания, в душе вспыхивает надежда: вот сейчас я получу то самое волшебное сообщение, которое навсегда изменит мою унылую, будничную жизнь. Иногда мне кажется, что единственное время, когда я по-настоящему расслабляюсь, – это момент загрузки писем в почтовый ящик.

Я никогда не думал, что подобное поведение характерно для наркоманов внешней стимуляции. Но однажды мне захотелось посчитать, сколько раз в день я заглядываю в почту. Результат был потрясающим: в течение дня я открывал почтовый ящик пятьдесят два раза. Что я там искал? В основном пытался отвлечься от рутинных обязанностей, но при этом часть моего существа жаждала получить необычное сообщение. Когда мне было восемь лет, я ожидал прихода почтальона с таким же нетерпением, как Санта-Клауса, а теперь мое взрослое «я» очаровано неоткрытыми письмами. Психологи определяют такое поведение как «выработка оперантного условного рефлекса». Этот термин придумал американский психолог Беррес Скиннер в 1937 году, определяя произвольное поведение, подчиняющееся последствиям этого поведения. На базовом уровне условный рефлекс предполагает, что живое существо будет повторять некоторые действия, влекущие за собой вознаграждение (кусочки сахара для лошади или выигрыш в лотерею для человека). Правда, есть в выработке условного рефлекса и одна коварная деталь: «интервал времени, необходимый для подкрепления». Исследования показывают, что награда, регулярно следующая за действием, не самое эффективное средство формирования настойчивости. Напротив, ее порождает спорадическое, случайное вознаграждение. Все животные, включая человека, становятся одержимыми действиями, лишь изредка, случайно приводящими к наградам. Мы продолжаем что-то делать, потому что верим: в следующий раз наверняка получим свой кусочек сахара. И правда, мне достаточно раз в месяц слышать похвалу от редактора, получать весточку от давно молчащего друга, чтобы снова безропотно впрягаться в повседневные дела, читать пустые сообщения в надежде наткнуться на следующую жемчужину.

Не знаю, достиг ли я в своей наркотической зависимости от сообщений уровня среднестатистического американского офисного менеджера, который (согласно некоторым исследованиям) заглядывает в почтовый ящик каждые пятнадцать минут. Но тем не менее я настолько привык отвлекаться, что постоянно испытываю чувство вины за недоделанную часть работы. Эта рассеянность преследует меня. Однажды я попросил друга посчитать, сколько раз я отвлекусь от чтения книги. Он сказал, что, читая роман Алана Холлингхерста, я отвлекался с частотой шесть раз на страницу. Вопросы, которые меня при этом интересовали: что я сегодня приготовлю на обед, кто была та женщина в «Фарго»[66], что еще мне почитать, – явно могли подождать. Интересно, на какие подвиги я оказался бы способен, если бы не постоянные мысли о том, что еще я должен сделать? Разве я мог бы быть довольным жизнью, если бы не надеялся, что вот-вот почтальон принесет мне новую, необыкновенную жизнь?