Со всеми и ни с кем. Книга о нас — последнем поколении, которое помнит жизнь до интернета - Майкл Харрис (2014)

Сегодня Кенни, как обычно, занял свой пост за столом, а я остался на кухне наедине с кашей, приправленной изюмом. Я смотрю на пустой стул напротив и окликаю Кенни:

– Ты не хочешь позавтракать?

– Я уже завтракаю.

– Я имею в виду позавтракать со мной.

– Нет, я уже занят, – слышно, как Кенни включает какое-то видео.

Это настоящая пытка.

Меня не покидает ощущение, что я соскочил с бешено несущейся лошади, и меня бесит наступившая вдруг абсолютная неспешность. Каждые пять минут мой мозг умоляет дать ему какой-нибудь сигнал о том, что эта неспешность – мираж, обман зрения. Как выглядит теперь ребенок Кейт? Сколько упоминаний о роботах в статьях Алана Тьюринга? Мне кажется полным безумием, что я не могу тотчас все это узнать. Многие мои вопросы остаются без ответа.

Здравствуй, 1987 год!

2 августа

Я думал, что мне не составит никакого труда спрашивать у прохожих, который теперь час. Но оказалось, что это не так, и мне приходится часто покупать ненужные мне мелочи, чтобы посмотреть время на чеке. Потом Кенни, сжалившись, отдал мне свои наручные часы. Я чувствую себя так, словно у меня на шее висит детская дудочка.

3 августа

Желание заглянуть в электронную почту не ослабевает. Мне кажется, что я угроблю свою карьеру, а еще растет уверенность, что предложения по многим высокодоходным книгам и фильмам устареют, без толку провалявшись в почтовом ящике.

Тем более меня удивило то, что я почти безболезненно расстался с телефоном. Правда, вернувшись домой, я первым делом кинулся к нему, ожидая найти там десятки сообщений. Но, как выяснилось, единственным, кто за двое суток пытался связаться со мной, был волонтер из благотворительной организации «Большой брат» (это что, знак свыше?).

Сходил на коктейль с Кенни и Винсом, а потом вернулся домой, чтобы перечитать «Гордость и предубеждение». Друзья в это время отправились на пивную вечеринку. Лег спать в десять часов. Кажется, я скорее, чем ожидал, привыкну к положению «затворника».

6 августа

Естественно, каждое утро меня преследует инстинктивное желание залезть в почту. Это такая же потребность, как принять душ и вскипятить чайник. Без просмотра почты я чувствую себя не вполне проснувшимся. У меня такое впечатление, что я завернут в вату. Я чувствую себя ребенком, сбежавшим из дома и разочарованным тем, что никто не заметил его исчезновения.

8 августа

Ночью мне снится электронная почта. До утра я писал письма Бараку Обаме и Кирстен Данст. Увы мне.

11 августа

Полчаса провел в книжном магазине, прочел историю, вынесенную на обложку журнала Fast Company. Статью эту написал некий Баратунде Терстон. Человек поделился опытом отключения от интернета на двадцать пять дней. Испытал некоторое самодовольство, прочитав, что Терстон продолжал пользоваться текстовыми сообщениями и календарем Google. Более того, каждые несколько дней он заглядывал в почту, чтобы не пропустить «что-нибудь важное». Терстон пишет, что пережил настоящий прилив идей. Это вызывает у меня прилив надежды, ибо у меня, в отличие от Терстона, отпуск настоящий, а не мнимый. Так что мое благословение свыше будет несравнимым с бледными откровениями этого человека.

14 августа

Никакого благословения свыше пока нет.

Мне все еще тяжело. (Но физического недомогания, как в первые дни, слава богу, уже нет.)

Мне помогает чтение Бенджамина Франклина – это его идея относительно «философского самоотречения», о чем пишет Уильям Пауэрс:

«Надо просто увидеть, что сопротивление побуждениям дает человеку больше, чем потакание своим прихотям. Вам станет легко, как только вы воистину в это поверите. Лишение себя удовольствий, казавшееся прежде безотрадным, скучным и педантичным, становится чем-то положительным и даже гедонистическим».