Зачем нужны университеты? - Стефан Коллини (2016)

Аналогии всегда остаются предательскими фигурами речи. Как прекрасно сказал Кольридж, «аналогии никогда не ходят на четырех ногах»,[42] т. е. они всегда высвечивают некоторые ранее не замеченные сходства, но в то же время затемняют реальные различия. Доказательство по аналогии определяется «Оксфордским словарем английского языка» как «процесс рассуждения, основанный на предположении, что если у вещей есть некоторые сходные качества, то и другие качества тоже будут сходными». Например, университеты похожи на компании в том, что и те и другие – это большие организации с годовым бюджетом, следовательно, университеты должны напоминать компании и в том, что у обеих организаций есть измеримый годовой продукт. Верна посылка, но не заключение.

Одна из предположительных выгод рассмотрения университетов в качестве фирм состоит в возможности измерения и повышения их эффективности. Считается, что в университетах раньше было полным-полно ленивых и вечно пьянствующих донов и не менее ленивых студентов, которых было просто невозможно устроить потом на работу, но сегодня университеты стали чистыми и гладкими, они нацелены на удовлетворение государственных потребностей и постоянно повышают свою производительность. На эту надменную и обманчивую чепуху нужно ответить одним: в некоторых важных отношениях университеты сегодня не такие эффективные, как за 20 лет до того, как аналогию с деловым миром стали принимать всерьез. В конце концов, наиболее важные источники эффективности интеллектуальной работы – добровольное сотрудничество и индивидуальная самостоятельность. Однако как раз им в бюрократической системе очень мало места. Все мы, конечно, отчитываемся о своей работе в гораздо более полной форме, чем 20 или 30 лет тому назад, но в результате мы, возможно, больше сосредоточиваемся на вещах, которые попадут в отчет, – такой вот побочный эффект. Ошибка – думать, что, если заставить людей больше отчитываться о своей работе, они обязательно станут эффективнее.

Разговоры о «подотчетности» и «производительности» тянут за собой и иные предположения о том, как заставить какую-то организацию работать «эффективнее». Одним из них акцент ставится на контроле за тем, чтобы никто не отлынивал; другим – на системе «поощрительных выплат», которые заставляют людей соревноваться друг с другом. Несомненно, в большинстве организаций есть какое-то число людей, которые на самом деле не выполняют возложенную на них работу, но я должен сказать, что, если судить по моему собственному опыту работы в университетах, отлынивание – это далеко не главная проблема. Люди, берущиеся за академические исследования, обычно по своей природе трудоголики, которые просыпаются рано утром с мыслями о тексте, написанном вчера вечером, забывают о своих партнерах и семьях, чтобы посидеть в лабораториях и кабинетах по выходным, когда можно провести эксперимент или проверить сноски. Система контроля, нацеленная на то, чтобы люди не перетруждались, на самом деле принесла бы больше пользы в плане так называемой эффективности. Точно так же мысль, будто стимулирование конкуренции среди коллег за счет, в общем-то, небольших финансовых вознаграждений – это лучший способ поощрения интеллектуальной деятельности, говорит об элементарном непонимании того, что представляет собой творческий труд. Сотрудничество и общая преданность делу – вот гораздо более плодотворные вещи, и любой, кто общался с академическими работниками, знает, что на индивидуальном уровне интеллектуальное честолюбие – гораздо более сильный стимул, чем деньги.