Сон № 9 - Дэвид Митчелл (2001)

Бегу вверх по склону. Сейчас этот мост будет мне самым надежным укрытием. С другой стороны, это прекрасная камера, из которой я никуда не денусь. По моим подсчетам, я в тридцати метрах над землей, достаточно высоко, чтобы голова закружилась и яйца съежились. Из-за парапета смотрю, как подъезжают машины Нагасаки. Они останавливаются полукругом вокруг «кадиллаков» Морино и на полную мощность включают клаксоны. Они посадят себе двигатели. Из каждой машины выходят по четыре человека в военных куртках, шлемах и с автоматическими винтовками. Занимают огневые позиции. Уже не в первый раз за сегодняшний день я чувствую себя персонажем боевика. Морино и его люди надевают солнечные очки. Никакого оружия, никаких приборов ночного видения. В одной руке Морино держит мегафон, другую опустил в карман. Тридцать шесть вооруженных до зубов мужчин против семи. Из машины не спеша вылезает человек в белом костюме, его прикрывают два телохранителя. Я жду приказа открыть огонь. Никакой папки не будет. Все напрасно. Голос Морино эхом разносится над отвоеванной землей, как будто сама ночь говорит из его мегафона:

– Дзюн Нагасаки. Есть у тебя последнее желание?

Ты меня просто поражаешь, Морино. Как низко ты пал! Слухи преуменьшают степень твоего падения. Пять усталых головорезов, один бывший торговец оружием – я сам тебя убью, Сухэ-Батор[91], и это будет так мучительно, что даже тебя проймет,– и безоружный мальчишка для удовольствий, что прячется на мосту.

Вот тебе и надежное укрытие.

– Это и есть твоя команда на матч-реванш? Или, может, у тебя авианосец в гавани? Или ты рассчитываешь, что я умру от глубокого разочарования?

– Я вызвал тебя, чтобы объявить свой вердикт.

– У тебя что, третичный сифилис? Или ты превратился в супермена?

– Я позволю тебе извиниться с честью. Ты можешь убить себя сам.

– Это более чем глупо, Морино, это грубо. Давай разберемся. Ты серьезно подпортил мне открытие «Ксанаду». Я чуть грыжу себе не нажил, упражняясь в логике, дабы убедить газетчиков, что Одзаки выпал из окна случайно. Ты швырял шары для боулинга в трех моих менеджеров, пока не расквасил им черепа всмятку – оригинально, не могу отрицать, но такие крайности меня раздражают,– потом ты старомодным способом убил двух ни в чем не повинных охранников и пристрелил мою лучшую собаку. Мою собаку, Морино, вот что действительно меня достает. Ты же любитель! Ни один делец высокого стиля никогда, никогда не тронет животное.

Стиль? Импортировать из Штатов непроверенное дерьмо под видом говяжьих отбивных и травить школьников в Вакаяме химикатом О-сто пятьдесят семь, а потом заставить своих пуделей из Министерства сельского хозяйства обвинить во всем фермеров, что выращивают редиску, это что, «стиль»?! Шантажировать банкиров отчетами, которые ты сам заставил их состряпать, отказавшись возвращать займы, что набрал в эпоху экономики мыльного пузыря,– «стиль»?! Ты считаешь, что махинации вроде «Платите сполна, господин Производитель Продуктов Питания, или вам придется заплатить за бритвенное лезвие в детских консервах»,– «стиль»?!

– Твоя неспособность усвоить ту простую вещь, что с семидесятого года мир шагнул далеко вперед, и есть причина, почему именно я унаследовал и расширил интересы Цуру, а ты выжимаешь свой доход из владельцев заведений в Синдзюку, принуждая их отдавать тебе лишнюю мелочь. Неужели, о, неужели ты думаешь, что через пять минут еще будешь жив?

– Ты забыл, что у меня есть два секретных оружия.

– Да? Сгораю от любопытства.

– Твое пламенное любопытство и есть мое первое оружие, Нагасаки. Даже в старые времена ты сначала говорил, а потом стрелял.

– И второе твое оружие такое же страшное, как первое?

– Позвольте представить вам госпожу– (мне трудно уловить следующее слово.) – …«Ним-ку-шесть».

– Ним… ку… шесть? Волшебный писающий гоблин? Щелочь для прочистки труб?

– Пластиковая взрывчатка, разработанная израильскими спецслужбами.