Сон № 9 - Дэвид Митчелл (2001)

– Это зависит от… многих вещей. От того, смогу ли я помочь маме поправиться.– Я кладу конверт в свой истощенный бумажник.

– Позвони Аи. Я не хочу, чтобы именно мне пришлось сказать ей, что ты уехал из города.

– Я, э-э, не думаю, что я сейчас ее друг месяца.

– Идиот, у Аи не бывает друзей месяца. Позвони ей.

– Томоми, неуклюже согнувшись, заглядывает в окошечко:

– На случай, если тебе не жалко сил сделать последнюю пиццу перед счастливым воссоединением с семьей, тот тип из «Осуги и Босуги» заказал свою обычную «Камикадзе».– Она шлепает бланк заказа на край перегородки и исчезает.

Нахмурившись, я смотрю на Сатико и чувствую, как у меня подгибаются ноги.

– «Осуги и Босуги»? «Пан-оптикон»?

– Они заказывают ее каждую неделю, уже много лет. «Камикадзе» – это пицца, которой нет в таблице, нам стоило бы подсуетиться и указать ее в меню, но только вряд ли кто-нибудь еще в Токио будет в состоянии это есть. Корж с моцареллой, банан, перепелиные яйца, гребешки, чернила осьминога.

– Целые перчики чили.

– Кто-нибудь из других поваров уже говорил о ней?

– Для меня это загадка.

– Думаю, да…

– Такое сочетание нелегко забыть. Кстати, о чудесах: мне пора идти писать докладную о несчастном случае с Дои.

Она уходит и не видит моего лица, когда я смотрю на бланк заказа. Почерк Томоми, как назло, разборчив. «Цукияма, «Осуги и Босуги», «Пан-оптикон»».

Сначала я смеюсь, не в силах поверить.

Потом я думаю: это ловушка.

Потом я думаю: никакой ловушки. Во-первых, никому не известно, что я знаю, как зовут моего отца; а во-вторых, с тех пор, как умер Цуру, никому не нужно заманивать меня в ловушки. Мама-сан уже отпустила меня. Это не ловушка, а карточный фокус, который показывает мне Токио. Как это получилось? Давайте разберемся, шаг за шагом. Я знаю про «Камикадзе», потому что… вот оно. Вспомнил. Несколько недель назад, когда Кошка восстала из мертвых, какой-то человек ошибся номером, позвонил в мою капсулу, думая, что попал в пиццерию, и заказал эту самую пиццу. Только он не ошибся номером. Этот человек был моим отцом.

Все остальное просто. Мой отец не клиент Акико Като – он ее коллега.

Акико Като – причина того, почему я наблюдал за «Пан-оптиконом» из кафе «Юпитер».

Кафе «Юпитер» – причина моей встречи с Аи Имадзё.

Аи – причина того, что я познакомился с Сатико Сэра.

Сатико Сэра – причина того, что я в пиццерии «Нерон» готовлю пиццу для своего отца.

Но больше я не пойду по ложному следу, больше не будет скоропалительных выводов, лжи. Для своего отца я был минутным развлечением. Потом я стал для него пустым местом. Теперь я помеха. Я чувствую себя таким, таким… глупым. Эта пицца выглядит так же отвратительно, как звучит ее рецепт. Я скармливаю ее геенне и смотрю, как черная грязь сверху светится оранжевым. Почему «глупым»? Почему не «рассерженным»? С того самого дня, как я написал Акико Като, мой отец знал, как меня найти. Морино, Цуру, все остальное… если бы только он приказал мне убраться отсюда два месяца назад. Я был бы разочарован, конечно, но я бы послушался. А сейчас я сам решаю свою судьбу. Я не знаю, что буду делать, когда окажусь с ним лицом к лицу, но раз уж Токио сделал так, чтобы мы встретились, я обязательно его увижу. Я открываю окошечко. Томоми и след простыл. Сатико грызет Шариковую ручку.

– Если я напишу, что это был дикий попугайчик и что он залетел в блендер по собственной воле, как ты думаешь, в головной конторе поверят?

– Только если захотят.

– От тебя столько пользы.

– Но я могу доставить эту «Камикадзе» вместо тебя.

– Сатико бросает взгляд на часы.

– Твоя смена заканчивается через две минуты.

– «Пан-оптикон» по пути в Синдзюку.

– Мне тебя само небо послало, Миякэ.