Черный Корсар - Эмилио Сальгари (1989)

Проведя несколько минут в тревожном ожидании, они услыхали, как где-то рядом переговаривались два человека.

— Время близится, — сказал один из них.

— Все готовы? — спросил другой.

— Наверное, уже нет никого в лагере, Диего.

— Однако я вижу, еще горят костры.

— Их не велели тушить, чтобы флибустьеры подумали, что у нас нет желания выступить.

— Губернатор хитер!

— Просто он много воевал, Диего.

— Как ты думаешь, нам удастся их схватить?

— Мы застанем их врасплох, уверяю тебя.

— Однако они будут драться изо всех сил. Черный корсар один стоит двадцати, Себастьяно.

— Но нас шестьдесят, да к тому же граф — отличный вояка.

— Вряд ли этого достаточно для такого свирепого зверя. Боюсь, что мы недосчитаемся многих.

— Зато оставшиеся уж попируют: обещанные губернатором десять тысяч пиастров — это немало!..

— Кругленькая сумма, ничего не скажешь, Себастьяно. Каррамба! Так, значит, губернатор жаждет убить его!

— Напротив, Диего, взять живым.

— Да, да, чтобы повесить.

— В этом не сомневайся. Что это?.. Слышишь, Диего?

— Да, наши товарищи двинулись в путь.

— Пойдем и мы: десять тысяч пиастров лежат наверху!

Черный корсар и оба его друга лежали не шевелясь. Притаившись в траве, меж корней и лиан, они сохраняли полное спокойствие. Только ружья были слегка подняты на тот случай, если придется стрелять.

Напрягая зрение, они заметили неясные тени двух моряков, которые медленно пошли вперед, осторожно раздвигая кусты и лианы, преграждавшие им путь. Они отошли уже на несколько шагов, как вдруг один из них остановился и спросил:

— Эй, Диего, ты ничего не слышал?..

— Нет, друг.

— А мне показалось, что кто-то рядом вздохнул.

— Ба!.. Да какое-нибудь насекомое.

— А то и змея!

— Тем более надо сматывать удочки отсюда. Пойдем, дружище, а то как бы нам не пришлось махать кулаками после драки.

Моряки продолжили свой путь и вскоре исчезли во мраке леса.

Подождав несколько минут, не вернутся ли оба испанца, и удостоверившись, что они не остановились поблизости, корсар привстал на одно колено и осмотрелся.

— Гром и молния!.. — прошептал Кармо, с облегчением вздыхая. — Я начинаю думать, что фортуна действительно нам улыбается.

— А я и гроша ломаного не дал бы за нашу шкуру, — возразил Ван Штиллер. — Один из двух прошел так близко от меня, что чуть не наступил мне на руку.

— Мы правильно сделали, что оставили наш лагерь. Шестьдесят человек!.. Кто бы устоял перед ними?

— Хорошенькую свинью мы им подложили, Кармо: они заявятся в лагерь, а там — одни шипы да валуны.

— Вот и пусть отнесут их к губернатору.

— Вперед! — скомандовал в этот миг корсар. — Надо добраться до берега, прежде чем испанцы успеют заметить наше исчезновение. Если они поднимут тревогу, мы не сможем напасть внезапно.

Зная, что новых препятствий не предвидится и что они не рискуют попасться противнику на глаза, трое флибустьеров спустились к озеру, затем, перевалив на противоположный склон, вступили в ущелье, которое днем они забросали камнями, намереваясь добраться до южного берега острова, дальше всех отстоявшего от каравеллы.

Спуск прошел без каких-либо осложнений, и к полуночи флибустьеры вышли на берег.

Перед ними, наполовину вытащенная на маленький мысок, находилась одна из четырех шлюпок. Ее экипаж, состоявший всего из двух человек, расположился на земле и мирно спал у едва теплившегося костра: испанцы были уверены, что их никто не потревожит, ибо моряки с каравеллы окружили холм, на котором засели осажденные флибустьеры.

— Ну, это нам раз плюнуть, — процедил сквозь зубы корсар. — Если стража не проснется, то мы спокойно выйдем в море и доберемся до устья Кататумбо.

— А моряков трогать не будем? — спросил Кармо.

— Незачем, — ответил корсар. — Пожалуй, они нам не помешают.