Его руки дрожали, гнев обволакивал обжигающим туманом. Признаки слабости еще больше разъярили и напугали Сайласа. Чтобы доказать свою силу, он заставил себя гордо прошествовать в кают-компанию, обругал бармена и сам схватил бутылку коньяка.

Амулет! Сайлас готов был поклясться, что увидел его блеск, почувствовал его тяжесть на своей шее, и женщина в его постели вдруг превратилась из наскучившей за два месяца любовницы в Анжелику!

Прогнав бармена, Ван Дайк налил себе полный бокал коньяка, залпом осушил его и наполнил снова. Руки продолжали дрожать, сами собой сжимаясь в кулаки.

Видение было слишком реальным для простой фантазии. Сайлас уже не сомневался, что это было предчувствие, знак свыше.

Анжелика снова дразнит его, смеется над ним из глубины веков. Но на этот раз его не обманут, не перехитрят. Ничто не свернет его с пути, предначертанного ему с самого рождения. В обжигающей жидкости он чувствовал сладкий вкус победы. Скоро в его руках будет амулет и будет власть. А с ними — его наследство и его месть.

— Тейт чем-то озабочена, — заметил Ларю, застегивая «молнию» гидрокостюма.

— У нас была длинная смена. Думаю, она устала.

— А ты?

— Я в полном порядке. Вы с Рэем поработайте в юго-восточной траншее.

— Как скажешь, Мэтью. — Ларю неторопливо поднял баллоны, закинул их на спину. — Я заметил, что Тейт не задержалась на палубе, как обычно, а сразу проскочила в свою каюту.

— Ну и что? Ты ведешь дневник?

— Я изучаю человеческую натуру, мой друг. По моему мнению, прелестная мадемуазель что-то скрывает и ее что-то беспокоит.

— Следи лучше за собой, — предложил Мэтью.

— Но изучение окружающих гораздо интереснее. — Улыбаясь Мэту, Ларю опустился на палубу, чтобы натянуть ласты. — Что человек делает, а что не делает и почему? О чем он думает? Что планирует? Ты меня понимаешь?

— Я понимаю, что ты сотрясаешь воздух, — Мэтью кивнул в сторону «Приключения», — а Рэй тебя ждет.

— Мой напарник. Такие отношения требуют абсолютного доверия, не так ли? И ты знаешь, Мэтью… — Ларю надел маску, — …что ты можешь полностью на меня положиться.

— Да.

Ларю отсалютовал и прыгнул в воду. Интуиция подсказывала ему, что очень скоро придется сделать еще один важный звонок.

Не зная, как поступить, Тейт сидела на краю койки, тупо таращась на амулет. Нельзя скрывать находку. Она это прекрасно понимала, и все же…

Если бы Мэтью узнал, он забрал бы колье и предупредил Ван Дайка, что бесценный амулет у него, и потребовал бы решающей встречи. И только один из них остался бы после этого в живых.

Тейт погладила выгравированные, совершенно не стершиеся за столько лет имена. Господи, она даже не сознавала, что, несмотря на все логические доводы, несмотря на естественный интерес ученого, надеялась, что они не найдут амулет. И вот он в ее руках. Ей вдруг захотелось открыть окно и вышвырнуть колье в море.

Не надо быть экспертом, чтобы понимать — один центральный рубин стоит целое состояние. Нетрудно оценить рыночную стоимость золота и камней, затем прибавить историческую ценность, легенду. И что получится? Четыре миллиона долларов? Пять?

Вполне достаточно, чтобы осуществить самые смелые мечты и… утолить жажду мести.

Какое потрясающее украшение, размышляла Тейт, удивительно простое, несмотря на сверкающий лед бриллиантов и огонь рубина. От женщины, надевшей его, никто не смог бы отвести восхищенного взгляда, а в музее оно стало бы центром экспозиции. Вокруг него можно было бы сформировать самую потрясающую в мире коллекцию подводных археологических находок.

Ее профессиональный успех превзошел бы самые честолюбивые мечты, она прославилась бы, и деньги на любую задуманную экспедицию потекли бы к ней рекой… Нужно только спрятать амулет, улизнуть на катере на Невис, сделать один телефонный звонок, и через несколько часов она со своим трофеем уже будет лететь в Нью-Йорк или Вашингтон навстречу триумфу.