Большой риф - Нора Робертс (1998)

Ван Дайк покачал головой. Родственные чувства. Он знал, что они существуют, но никогда их не испытывал. Если бы его собственный отец так вовремя не умер в пятьдесят лет, он непременно ускорил бы переход семейного состояния в свои руки. Как удачно, что у него не было ни братьев, ни сестер, а мать тихо угасла в привилегированной психиатрической лечебнице, когда ему было всего тринадцать лет.

Прихлебывая охлажденный сок, Ван Дайк с удовольствием думал о том, что ему не надо заботиться ни о ком, кроме себя и своего состояния, которое и не заметит, если потратить немного на слежку за Мэтью Лэситером.

Он криво улыбнулся. Родственные чувства. Если они существуют, то Джеймс Лэситер нашел способ передать свой секрет сыну. Рано или поздно Мэтью отправится на поиски «Проклятия Анжелики»… а всемогущий Сайлас Ван Дайк, терпеливый, как паук, будет ждать.

Шторм швырял «Кочевник», как щепку, и пришлось на сорок восемь часов прекратить раскопки. Сильная качка, несмотря на таблетки и пластыри от морской болезни, уложила половину команды.

Тейт, к морской болезни абсолютно невосприимчивая, оставила каюту позеленевшей, непрерывно стонущей Лорейн, а сама с термосом крепкого кофе устроилась в носовом кубрике за своим рабочим столом.

— Так и знал, что найду тебя здесь.

Тейт подняла глаза. Ее пальцы замерли над клавиатурой компьютера.

— Хейден, ты еще бледен, но интригующего зеленоватого оттенка уже нет. Хочешь печенья?

— Издеваешься? — Он с отвращением передернул плечами. — А Бауэре развлекается тем, что описывает Дарту разные способы приготовления свинины.

— Хм-м. Мы с Бауэрсом очень плотно позавтракали сегодня. — Тейт рассмеялась. — Не бойся, Хейден, я не стану уточнять, что мы ели. Присаживайся.

— Чертова морская болезнь. Как руководителю экспедиции, мне довольно неловко. Слишком много времени проведено в аудиториях и слишком мало опыта работы в полевых условиях.

— Ты молодец. — Радуясь приятной компании, Тейт отвернулась от монитора. — А кинооператоры слегли. Не люблю радоваться чужому несчастью, но приятно, когда никто хоть пару дней не дышит в шею.

— Документальный фильм подстегнет интерес к подобного рода проектам, — заметил Хейден. — Нам не помешают ни реклама, ни субсидии.

— Да, конечно. Нечасто находится щедрый спонсор, и еще реже экспедиция оказывается такой успешной. Хейден, взгляни на это. — Тейт взяла со стола золотые часы с массивной цепью и брелоком. — Изумительно, не правда ли? Какая чудесная гравировка! Мне кажется, что я чувствую аромат роз.

Тейт с благоговением погладила стебель с розовыми бутонами, открыла крышку и вздохнула.

— «Дэвиду, моему любимому мужу, остановившему для меня время. Элизабет». В списке пассажиров есть Дэвид и Элизабет Макгоуэн и их трое несовершеннолетних детей. Спаслась только Элизабет со старшей дочерью. Она потеряла младшую дочь, сына и своего любимого Дэвида. Время остановилось для них навсегда. Больше ста лет символ ее любви ждал, чтобы кто-то нашел его и вспомнил его владельца.

— Я посрамлен, — не сразу вымолвил Хейден. — У тебя есть то, чего никогда не было у меня, — пояснил он, перехватив удивленный взгляд Тейт. — Я увидел бы просто часы, отметил бы стиль и производителя. Я испытал бы удовлетворение от того, что надпись подтвердила мои расчеты. Может, мельком я и подумал бы о Дэвиде и Элизабет, безусловно, я поискал бы их в списке пассажиров, но я не увидел бы за вещью живых людей.

— Это ненаучно.

— Археология изучает культуру, а мы слишком часто забываем, что культуру создают люди. Лучшие из нас забывают. А для самых лучших люди важнее всего. — Он накрыл ладонью ее руку. — Как для тебя.