Иллюзия разобщенности - Саймон Ван Бой (2013)

Я жил в квартале террасной застройки. Соседний дом пустовал полгода, прежде чем туда въехали Дэнни с матерью. Помню, как, идя домой с покупками, останавливался заглянуть в выходящее на улицу окно. Пустые комнаты так печальны.

Однажды там остановился фургон. Я наблюдал из-за занавески.

Вереница стульев, кроватей и коробок. Мужчины в комбинезонах. В обед они сели и чем-то перекусили. Потом выпили чаю и закрыли глаза.

Позже приехали на коричневой машине женщина и мальчик.

Через пару дней я встретился с женщиной у дверей, она несла молоко и яйца. Показала мне бутылку шоколадного молока.

– У моего сына Дэнни сегодня день рожденья, – сказала она. – Мы только переехали.

Я кивнул.

Она была из Нигерии и говорила по-английски мягко, протягивая собеседнику слова, а не бросая. В Англию она приехала девочкой, с родителями, в 50-е.

Зимой здесь холодно и темно. И все время дождь.

Я сидел тихо и думал. У мальчика по соседству день рожденья. Работал телевизор, но я был далеко. К входной двери привязан воздушный шарик. Он колотился о мое окно, когда налетал ветер. Около трех собрались дети с родителями, потом, через несколько часов, разошлись, очень усталые (некоторые плакали). Я наблюдал за всем этим из-за занавески.

Иногда я оставлял на ее крыльце помидоры. Я сам выращивал их в теплице. Англичане любят жарить помидоры на завтрак.

В тот вечер, когда мы познакомились с Дэнни, меня разбудил звонок в дверь. Я испугался, потому что час был поздний.

Дэнни держал мать за руку, на нем была пижама. Синий халат, с поясом. Я раньше не видел мальчика, но слышал шум за стеной: прыжки на кровати, прыжки с кровати. Крик. А когда он болел, кашель не давал нам обоим спать ночами.

– Простите, что так поздно вас беспокою, мистер Хьюго, – сказала она, – но положение безвыходное.

Мальчик старался не смотреть на мою изуродованную голову. Наверное, мать его предупредила. Поначалу все ее пугаются. Но со временем привыкаешь почти ко всему.

Я поскреб щетину на подбородке.

– Мне очень нужно уйти, мистер Хьюго. Это по работе, но я не могу оставить сына дома одного – вы не согласитесь?

Я кивнул в знак согласия.

– Спасибо большое; он хороший мальчик.

Мать наклонилась к нему:

– Это мистер Хьюго, Дэнни, это он нам приносит те вкусные помидоры.

– Но я терпеть не могу помидоры, – сказал мальчик, сонно глядя на меня.

Пижама у него была в гоночных машинках. Он не знал, куда деть ручки.

Ночь была холодная, три наших тела двигались в темноте.

– Дело правда срочное; просто уложите его на диван на пару часов; он вам не помешает.

Она собралась уходить.

– Дэнни-будь-хорошим-мальчиком-ради-мамы.

Я отвел мальчика в гостиную. Он смотрел себе под ноги. Я велел ему сесть. Потом зажег свет.

– Наверное, хочешь чаю?

Он кивнул.

Чайник закипел. Я наблюдал за мальчиком через буфетное окошко.

– Как тебя зовут, напомни?

– Дэнни.

– Сколько тебе?

– Семь.

– Сахар нужен?

Кивнул.

– Сколько?

– Пять кусочков.

– Немало.

– Знаю.

Я сел напротив него в глубокое кресло. Мы взяли кружки и отхлебнули. Я подумал, не включить ли радио, но не стал.

Потом мальчик сказал:

– Простите, а сколько сейчас времени?

– Поздно.

– Насколько поздно?

– Очень.

– Тогда ведь уже рано, да? Так поздно, что уже опять рано.

Я кивнул.

– Что такого срочного у твоей мамы?

– Она присматривает за стариками, и иногда она им нужна ночью – ну, если падают с лестницы или умирают.

– А за тобой кто присматривает?

– Джэнис. Она живет в соседнем доме, с другой стороны.

– И где Джэнис?

– Не знаю.

– А отец твой где?

– Не знаю. Мама говорит, работает на нефтяной платформе.

– Ты его видел?

– Пока нет.