Департамент нераскрытых дел (сборник) - Рой Викерс (1950)

В Англии куда больше коттеджей семнадцатого века, чем думает большинство англичан. К полудню полицейские на местах доложили о восьмидесяти подобных домах, тридцать три из которых «возможно, соответствуют» фотографии. К концу недели общее число «похожих» строений достигло ста семидесяти трех.

После тщательного отбора в Скотленд-Ярде выделили три важные приметы помимо внешнего облика самого дома: небольшую дубраву слева от коттеджа, пологий лужок и ручей, пригодный для водопоя домашних животных вроде коровы. Этим требованиям отвечали почти шестьдесят домов. В перечень вошли коттеджи подходящих размеров и времени постройки, включая и те, возле которых дубы срубили, лужайки застроили, а ручьи отвели.

В течение недели полиция проверила шестьдесят «вероятных» объектов, так и не добившись обнадеживающих результатов. Еще две недели ушло на проверку «сомнительных», но с тем же исходом. Старший инспектор Карслейк начал подозревать, что потерпел неудачу.

В последующие сутки опознание коттеджа отошло в расследовании на второй план. Полиция прочесала частым гребнем все деловые и дружеские связи Хеншока. Телеграмму миссис Хеншок отправили из телефонной кабины ресторана «Редмун». Следствие ухватилось за эту ниточку, но довольно скоро один из клиентов покойного сообщил, что обедал там с Хеншоком в день убийства и за несколько минут до обеда тот, извинившись, отлучился, чтобы позвонить.

В конце месяца газетчики неохотно согласились исполнить просьбу Скотленд-Ярда и вновь опубликовали фотографию дома с призывом полицейских о помощи. Оказав содействие властям, они не преминули подпустить шпильку и обвинить полицию в беспомощности. И действительно, казалось немыслимым, что никак не удается отыскать столь примечательный дом. За дело взялись карикатуристы, и на страницах газет появились весьма язвительные рисунки с изображением коровы, которая озадаченно разглядывала макет Скотленд-Ярда на вытянутой ладони.

Иными словами, дело забуксовало. Карслейк безнадежно увяз. В конце апреля папка с материалами перекочевала в департамент нераскрытых дел.

Департамент в силу особенностей своей работы не бросился проводить собственное расследование. Безнадежные дела, попадавшие в его ведение, обычно лежали на полке и ждали своего часа. Нередко случалось, что в ходе другого следствия неожиданно всплывали новые факты, способные пролить свет на обстоятельства «замороженного» дела.

Примерно через день после того, как статуэтку, которой убили Хеншока, макет под стеклянным колпаком и пустую раму от рисунка, оставленную убийцей, передали Рейсону, Карслейк пожелал выслушать мнение инспектора, и тот охотно поделился своими соображениями.

– Ну, раз уж вы спросили, сэр, я считаю, что, вместо того чтобы заниматься поисками коттеджа, нам стоило бы обратить внимание на ту корову, – затараторил инспектор, как всегда ступив на зыбкую почву: накануне в «Дейли рекорд» появилась скандальная карикатура с изображением коровы. – Я хочу сказать, в этом деле есть кое-что странное. Ответ следует искать в области психологии, если вы меня понимаете.

– Нет, не понимаю, – отрезал Карслейк.

– Секретарша сказала, что убийца обронил фразу «эта чертова корова». Почему «чертова корова»? И отчего она портит весь вид? Рядом с деревенским домом пасущаяся корова вовсе не нонсенс. Что может быть естественнее? А теперь предположим, что нашего преступника в детстве напугала корова. Он был слишком мал, чтобы запомнить это происшествие, но всю свою жизнь, сам не зная почему…

– Послушайте, Рейсон, – не выдержал старший инспектор, – если вы выложите газетчикам свою байку про убийцу, который боится коров, разразится скандал, и тогда вас ждут крупные неприятности.

– Я подумывал о больницах для душевнобольных…

– Я тоже, но, боюсь, мы с вами говорим не об одном и том же. Нам нужны факты, а не пустые догадки. И если вам посчастливится раздобыть хоть что-то, на досуге мы увяжем факты с версией.