Департамент нераскрытых дел (сборник) - Рой Викерс (1950)

Пруд с фонтаном и золотыми рыбками располагался в небольшом голландском садике, незаметном из окон. Выбрав момент, Стенстоллер наклонился, тихо, без брызг, погрузил табакерку под одну из лилий и, запомнив положение цветка, вернулся в дом.

– Через два часа мы уезжаем, – сказала Гвен, взяв отца под руку. – И жалко, и радостно! Тебе ведь знакомо это чувство, правда? – Ах, до чего же хорошо она это сказала! А дочка тем временем продолжала щебетать: – Сэр Реджинальд прислал огромную телеграмму. Пишет, что не сможет приехать, и столько всего желает, что Дерек даже смутился.

Значит, Уэстлейк все-таки не появится! Стенстоллер испытал легкое раздражение оттого, что обстоятельства сыграли с ним злую шутку. Невозможно немедленно выудить табакерку из пруда. Впрочем, это уже и не важно.

Вечером, после обеда, он в одиночестве отправился в голландский садик, нашел ту самую лилию, снял смокинг и разделся до пояса. Глубина пруда составляла не меньше двух футов, и Стенстоллер сунул руку в воду, но ничего не обнаружил. Через десять минут утомительной возни стало ясно, что месить грязь бесполезно. Искать табакерку следует при дневном свете, вооружившись граблями и прочими рабочими инструментами. Придется отложить операцию до окончания «серебряного медового месяца». Что касается Дерека, то во время своего настоящего медового месяца зять вряд ли вспомнит о наследстве предков.

Глава 7

Пока супруги Стенстоллер отдыхали на берегу живописного швейцарского озера, садовник, приводя в порядок голландский садик и, в числе прочего, пруд с лилиями, нашел золотую табакерку и немедленно отдал экономке, чтобы та заперла вещь в надежном шкафу до возвращения хозяина. В тот же вечер садовник заглянул в деревенский кабачок и похвастался находкой. Его рассказ достиг ушей местного констебля, и два дня спустя, в результате естественного развития событий, Скотленд-Ярд потребовал временного надзора над табакеркой.

Для департамента нераскрытых дел характерно, что инспектор уголовной полиции Рейсон получил копию рапорта исключительно потому, что в тексте фигурировало имя лорда Хадденхема.

Всякий раз, когда некое происшествие хотя бы отдаленным образом перекликалось с одним из его многочисленных досье, Рейсон неизменно предъявлял городу и миру какую-нибудь сногсшибательную идею, но на этот раз в голову ровным счетом ничего не приходило.

Кто-то украл ценную табакерку, а потом, испугавшись разоблачения, утопил в пруду. Ни малейшей связи с убийством лорда Хадденхема совершенным четырнадцать месяцев назад, не прослеживалось! Раздраженный собственным бессилием, Рейсон перечитал сначала досье на убийство, а потом рапорт о краже.

«Карточка с исторической справкой также исчезла».

Историческая справка! Должно быть, в ней говорилось о мошенничестве короля. Удивительно, что однажды на рассвете старика не убили из лука! Кражу золотой табакерки еще как-то можно понять, но зачем же воровать историческую справку? Только если вор страдает помешательством, что мало помогает делу.

Попробуем вывернуть случай наизнанку. Предположим, что вор умен. Это означает, что он украл карточку, чтобы никто не смог прочитать текст. Но многие из гостей уже успели побывать в столовой, положить свой подарок и посмотреть вокруг. Следовательно, вор не хотел, чтобы надпись увидел какой-то конкретный человек – тот, кто еще не успел побывать в столовой. Если это так, то по той же причине украдена и табакерка: ни то ни другое не должно было попасться кому-то на глаза.

Вернемся к убийству. Как ни горько, но табакерка все равно ничего не доказывает. Мистер Стенстоллер отдал ее убитому за обедом. А если бы и не отдал, на убийство это все равно никак бы не повлияло.