Будильник в шляпной картонке. Колокол смерти (сборник) - Энтони Гилберт (1939)

– И мистера Ферриса тоже никто не видел уходящим, – напомнил он коронеру. – Да и как я входил в церковь, если уж на то пошло, тоже никто не видел.

Еще раньше коронер заставил Мэй признать тот факт, что у ее мужа был складной нож, похожий на тот, что торчал в спине у убитого.

– Так ведь такие ножи есть еще у сотни людей, – прорыдала она.

В конце концов жюри пришло к заключению, что таинственный незнакомец на задней скамье церкви – это всего лишь плод детского воображения. Да, Стэнли дал официальные показания, но это еще ни о чем не свидетельствует. Подросток, как минимум раз в неделю ходящий в кино, вполне мог принять тень в церковном приделе за живого человека. Больше его никто не видел, он рассеялся, как дым, и никак не укладывался в картину произошедшего, как ее нарисовало себе следствие. Пусть даже подросток сам уверовал в то, что действительно видел этого типа. Жюри признало Уильяма Ферриса виновным в умышленном убийстве, и судья немедленно выписал ордер на его арест.

Все еще не веря услышанному, Мэй поднялась и направилась к выходу, но тут же почувствовала на своей руке чью-то ладонь и, подняв голову, увидела крупного мужчину с багровым лицом, который был у нее накануне.

– Все нормально, – негромко проговорил он, – ведь именно этого мы и ожидали. Не позволяйте себе падать духом.

Выйдя на улицу, Мэй удивилась, увидев на небе яркое солнце: после перенесенного испытания ей почему-то казалось, что мир должен окраситься в траурные тона. Она обернулась и снова увидела все того же мужчину. Он открыл дверь такси, подтолкнул Мэй внутрь, нетерпеливо бросил: «Ну, где этот мальчишка?» – и повелительно махнул рукой юному Стэнли. Тот безропотно скользнул внутрь, и такси отъехало.

Мэй сидела совершенно прямо, словно аршин проглотила, ее руки в скромных нитяных перчатках сжимались и разжимались на коленях.

– Как они могли? – наконец прошептала она. – Как они могли?

– Другого вердикта и быть не могло, – заверил ее Крук. – Ваш муж исчез, а на этом малом была его сутана, он лежал в ризнице Ферриса, и из его спины торчал нож, также, возможно, принадлежащий Феррису. Любое расследование должно с чего-то начинаться. И вам нет нужды беспокоиться по этому поводу.

– Вы не понимаете. – Мэй медленно повернулась к нему: – Представьте себе на секунду, что он слышал их приговор. Что бы, по-вашему, он сделал? Это последняя соломинка, та самая, что переломила спину верблюду…

Крук задумался. Она была права. Но юный Стэнли высказал более здравую мысль.

– Ничего подобного, – заявил он. – Это означало бы признание в убийстве. Найти мистера Ферриса и узнать, почему он ушел, – вот что нам надо сделать. Знаете, – Стэнли порывисто повернулся к Круку, – у меня появилась идея. Может, он увидел тело в ризнице и испугался, что все подумают, что это он…

– Ты не в кино, – едва сдерживаясь, перебил его Крук. – Где был Феррис, когда этот тип надел его сутану? Нет, нет, позвольте мне рассказать, как мне все это представляется. – Он повернулся к Мэй: – У него были какие-то причины уйти – может, подскажете, какие?

Она помотала головой.

– И этот малый должен был заменить его в церкви, дав ему, таким образом, несколько часов свободного времени. Это объясняет наличие пяти шиллингов в кармане пальто убитого – плата за выполнение обязанностей служки. После окончания службы никто в течение долгого времени Ферриса не хватится. Как вам такая версия?

– Обычно он приходит около восьми, чтобы прибраться в церкви, – с некоторым сомнением возразил Стэнли.