Будильник в шляпной картонке. Колокол смерти (сборник) - Энтони Гилберт (1939)

– Да кто там в это время бывает? Никого, а даже если кто-то из престарелых дам задержится, что с того? Репутация у него отменная, ну, увидят его, решат, что вернулся за чем-то – приличный семейный человек, жена, ребенок, да и церковь после окончания службы не запирают. Нет-нет. Ваш викарий говорил мне, что в колокол звонят в полдень, это как-то связано с ангелами. Что ж, возможно, Феррис решил, что если один раз на удар будет меньше, ничего страшного не произойдет. Так, говорите, не знаете…

Мэй снова покачала головой.

– Точно?

– Совершенно точно. Он мне ни слова не сказал.

– Удивительно, – вмешался в разговор Стэнли, – с чего этот старый воробей решил, будто я все выдумал про того малого в церкви? Зачем ему это понадобилось?

– Все переворачивается с ног на голову, – пояснил Крук. – Путь наименьшего сопротивления – вот как называют это ученые люди. То есть если бы тот тип существовал, он был бы как-то связан с этим делом, а если нет – тогда все ясно, виноват Феррис. Тем более что ему трудновато будет доказать обратное, – задумчиво добавил он.

– Так затем вы нам и нужны, – бесхитростно сказала Мэй, заставив его улыбнуться.

– Но вы ведь верите, что я видел этого человека, – настойчиво сказал Стэнли, и в его голубых глазах – голубых глазах мальчика из церковного хора, как позднее напишет один начинающий журналист, – мелькнула тревога и надежда. – Был он там, говорю вам, был.

– Да я верю, верю, – кивнул Крук. – Но даже если бы его не было, мы бы его придумали. И не смотри на меня так, малыш. Как ты думаешь, за что платят адвокатам? – А про себя добавил: «И чего его сюда понесло? Ведь сколько лет прошло».

Билл Парсонс находился в кабинете мистера Крука, «изготавливая» кое-какие свидетельства, когда туда вошел его работодатель. Крук всегда с иронией думал о том, что на службе у него находится человек, который большую часть своей жизни только тем и занимался, что нарушал закон и извлекал из этого немалую выгоду. Репутация Билла была известна полициям трех стран, но засадить его не удалось ни одной, и вовсе не из-за недостаточного старания. Несколько лет назад ему пришлось с немалым сожалением отказаться от продолжения карьеры после того, как пуля полицейского угодила ему в пятку. Отныне, стоило ему хоть немного ускорить шаг, как он начинал хромать. Хромота профессионального жулика бросается в глаза не меньше, чем Каинова печать, а неудобств создает даже больше. В случае необходимости можно низко надвинуть шляпу на лоб, но как скрыть хромую ногу?

– Ну? – спросил Билл, откладывая бумаги в сторону.

– Обвинительный вердикт.

– То, чего мы и ожидали. Господи, до чего же предсказуема наша полиция. И что дальше?

– Вопрос, какого черта он это сделал?

– Всадил нож в спину этому малому?

– Какого черта смылся? И ведь возвращаться не собирается. Он снял со счета восемьдесят фунтов и все, за вычетом одного-двух, оставил жене. На новую работу он рассчитывать не может: вся полиция стоит на ушах, не говоря о публике, которую хлебом не корми, дай бесплатно позабавиться. Следовательно…

Билл провел указательным пальцем по горлу:

– Осталось одно?

– Если полиция права, ножа у него больше нет.

– А новый купить не на что?

– Его фотография напечатана во всех газетах, а он не из тех, кто ищет популярности. К тому же чем плоха река?

– Да, но если он выбрал именно этот пункт назначения, зачем ему даже эти несколько фунтов из восьмидесяти?

– Начнем сначала. Почему Феррис уволился из «Нью-Риджент»? Почему заговорил об уходе из Эрлс-Корт? Почему взял с собой так мало денег, если собирался вернуться? А если нет, если решил сам с собой разобраться, то, повторю твой вопрос: зачем они вообще ему понадобились? Какого черта он так заинтересовался убийством в Кэмден-тауне?

– Парни вроде него любят читать про убийства. Это для них главная строка в сводке новостей.