Будильник в шляпной картонке. Колокол смерти (сборник) - Энтони Гилберт (1939)

– Паршиво устроен наш мир, – вот и все, что он сумел выговорить.

Мэй решила не возвращаться в Лондон, а остановиться где-нибудь поблизости, пока не наступит ясность с ребенком. Денег у нее – из тех, что Вилли оставил в Библии, – было достаточно, но из осторожности она взяла с собой не всю сумму. В тот вечер, думая о муже, она испытывала к нему нестерпимую жалость, ведь он так беспомощен в своем нынешнем положении, даже посидеть рядом с больным сыном не может, отпроситься хоть на денек, чтобы увидеть ребенка, который, быть может, в это самое время приближается к своему смертному часу.

На следующий день после сенсационного обнаружения похищенного ранее Берти Ферриса завсегдатаи «Крэг-и-Дон», одного из самых приличных частных пансионов в Нестбери, сразу после завтрака собрались в общей гостиной и включили радио в ожидании утреннего выпуска новостей. Эта привычка настолько укоренилась среди обитателей-старожилов, что новички никогда не решались протестовать, и по прошествии недолгого времени те немногие, которым радио было неинтересно, просто переставали обращать на него внимание и хладнокровно занимались каждый своим делом: читали, писали письма, решали кроссворды, выписывали чеки. Те же, кому писать было некуда, откровенно сплетничали и перемывали косточки соседям. В это утро разговоры крутились вокруг Берти. Сообщения о том, что мальчика нашли, были опубликованы во всех утренних газетах, хотя попытки предприимчивых журналистов вытянуть из Мэй какие-либо сведения закончились полным провалом. Ей было решительно нечего сказать, пока ее не достали настолько, что она вынуждена была сообщить им все, что о них думает, после чего журналисты философски пожали плечами и оставили ее в покое. Что-нибудь можно было и без нее выведать.

После трансляции утренней церковной службы и прогноза погоды пришел черед новостей, и даже те, кто писал письма, отложили свои перья и приготовились слушать. Послышался знакомый голос диктора: «Перед выпуском новостей передаем срочное сообщение. Полиция разыскивает темно-красный, недавно перекрашенный «Грейхаунд», выехавший из Ист-Брентона вчера около пяти часов утра и направляющийся, по свидетельству очевидцев, на север. В машине, по всей вероятности, находятся двое – мужчина и женщина…»

Далее последовало описание их внешности, затем призыв к тем, у кого имелась хоть какая-то относящаяся к делу информация, связаться с местным отделением полиции либо, поскольку делом о похищении ребенка занимался Ярд, звонить непосредственно по номеру Уайтхолл, 1212.

Перед самым началом передачи в гостиной появилась, остановившись на пороге, чтобы выслушать сообщение, молодая пара – новые постояльцы гостиницы, прибывшие накануне вечером.

– Ну, теперь ему никуда не деться, когда полиция всей страны у него на хвосте сидит, – изрекла престарелая мисс Трессидер, орудуя спицами так, словно это были пики, на которые она при случае с удовольствием насадила бы головы тех, кто совершил такое свинство в отношении ребенка. – Чудесная семья. И так жалко бедную мать.

– В газете есть ее фотография, – вставила миссис Эйнгер. – Хотя что вообще поймешь из этих газет.

– Будь моя власть, я бы вешала тех, кто похищает детей, – выпалила миссис Хенникер с такой яростью, что сидевшая рядом с ней дама испуганно подпрыгнула на месте. – С убийцами надо обращаться, как они того заслуживают. Я могу представить себе кучу причин, по которым можно совершить убийство – одно-другое я бы и сама совершила, – но доставлять мучения женщине, особенно когда у нее муж в тюрьме, суда ожидает, – нет, это непростительно.

– Ну, ему-то от всего этого хуже не будет, – успокаивая ее, рассудительно заметил мистер Хенникер. – Наоборот, не удивлюсь, если эта история добавит ему сочувствия в обществе.

– Не хотела бы я сидеть за рулем этой машины, – упрямо гнула свое мисс Трессидер. – Ведь вся страна тебя ищет, а поймает – на куски разорвет. Лучше уж самой повеситься, чем в руки полиции попасть.