Давший клятву - Брендон Сандерсон (2017)

Аратин крепко сжал Далинара, а потом сумел его опрокинуть, бросив через бедро. Они упали на коврик, и Далинар запыхтел, поднял руку к шее, чтобы предотвратить удушающий захват, повернул голову. Старые привычки побудили его крутиться и вертеться, чтобы противник не смог как следует вцепиться в него.

Слишком медленно. Прошло много лет с тех пор, как он делал это регулярно. Противник переместился вместе с поворотом Далинара, отказавшись от попытки удушающего захвата и взамен ухватив Далинара за руки со спины, и, прижав его к полу, лицом к коврику, навалился всей тяжестью.

Далинар зарычал и инстинктивно потянулся к тому дополнительному запасу, который у него всегда был. К пульсации битвы, к преимуществу.

Азарт. Солдаты говорили о нем в ночной тиши, у походных костров. Боевая ярость, известная только алети. Кто-то называл его силой предков, кто-то – истинным солдатским образом мыслей. Он привел Солнцетворца к славе. Он был общеизвестным секретом успеха алети.

«Нет». Далинар не дал себе прикоснуться к этой силе, но ему не строило тревожиться. Он не испытывал Азарт уже много месяцев, и чем больше времени проходило, тем сильней он начинал понимать, что в Азарте есть нечто глубоко неправильное.

Потому он, стиснув зубы, боролся – чисто и честно – со своим противником.

И его загнали в угол.

Аратин был моложе, опытнее в этом стиле борьбы. Далинар не облегчил ему задачу, но он был снизу, не мог изменить ход боя и попросту не был таким молодым, как когда-то. Аратин его перевернул, и совсем скоро князь оказался прижатым к коврику, с опущенными плечами, полностью обездвиженным.

Далинар знал, что побежден, но не мог заставить себя выйти из боя.

Вместо этого он напрягался, пытаясь освободиться от захвата, и стиснул зубы. Пот тек по лицу. Он кое-что ощутил. Не Азарт… но буресвет в кармане его форменных брюк, лежавших рядом с рингом.

Аратин кряхтел, руки у него были словно стальные. Далинар почувствовал запах собственного пота, грубую ткань коврика. Его мышцы протестовали против такого обращения.

Он знал, что может воспользоваться силой буресвета, но его чувство справедливости возражало против самой этой мысли. Вместо этого он выгнул спину дугой, задержал дыхание и вложил все силы в то, чтобы подняться, а потом извернулся в попытке вновь перевернуться на живот, чтобы затем выскользнуть.

Его противник сместился. Потом застонал, и князь почувствовал, как руки Аратина начинают скользить… медленно…

– Ох, ради бури! – воскликнул женский голос. – Далинар?!

Противник Далинара немедленно его отпустил и отпрянул. Далинар перевернулся, пыхтя от напряжения, и увидел Навани, которая стояла у ринга, скрестив руки. Он улыбнулся ей, потом встал и принял легкую сорочку-такаму и полотенце у помощницы. Когда Аратин Хал уходил, Далинар поднял кулак и склонил голову, тем самым давая понять, что признает юношу победителем.

– Молодец, сынок.

– Сэр, это честь для меня!

Далинар набросил такаму, повернулся к Навани и вытер лоб полотенцем.

– Пришла посмотреть, как я дерусь?

– Ну да, какая жена такое не любит, – съязвила Навани, – смотреть на то, как в свободное время ее супруг катается по полу с полуголыми потными мужчинами. – Она бросила сердитый взгляд на Аратина. – Может, стоило бы драться с теми, кто ближе к тебе по возрасту?

– На поле боя я лишен роскоши выбирать возраст своего противника. Лучше сражаться в невыгодном положении здесь, чтобы подготовиться. – Он поколебался и прибавил чуть тише: – И потом, я его почти достал.

– Мой самосвет, твое определение слова «почти» весьма растянуто.

Далинар принял от помощницы мех с водой. Хотя Навани и ее спутницы не были единственными женщинами в зале, все прочие оказались ревнительницами. Навани в своем ярко-желтом платье выделялась, как цветок на бесплодном каменном поле.